именно было на кораблѣ американца Кэна, когда онъ предпринялъ свою знаменитую экспедицію въ сѣверному полюсу.
– A все-же странно, что отыскивается еще человѣкъ, рѣшающійся пройти изъ Дэвисова пролива въ Берниговъ! Экспедиціи, отправлявшіяся отыскивать адмирала Франклина, обошлись Англіи болѣе 760,000 фунтовъ стерлинговъ[7], а между тѣмъ ни въ какому практическому результату онѣ не привели. И какой дьяволъ рѣшается еще разъ рискнуть своимъ состояніемъ для такого дѣла?
– Прежде всего, Джемсъ, отвѣтилъ Шандонъ,– это только предположеніе, но куда отправимся мы,– въ сѣверныя или южныя моря,– этого я не знаю. Быть можетъ, дѣло идетъ о новыхъ открытіяхъ. Наконецъ, на дняхъ долженъ явиться къ намъ нѣкто докторъ Клоубонни, которому таинственное предпріятіе извѣстно лучше нашего; я полагаю, что онъ дастъ намъ необходимыя разъясненія. Подождемъ – увидимъ.
– Ну, ладно, подождемъ, сказалъ Джонсонъ. A я, между тѣмъ, постараюсь подыскать надежныхъ ребятъ. Что-же касается до ихъ животной теплоты, какъ говоритъ капитанъ, то за это я ручаюсь вамъ напередъ. Въ этомъ отношеніи вы можете положиться на меня и быть совершенно покойны.
Джонсонъ былъ неоцѣненный человѣкъ. Онъ освоился съ плаваніемъ въ высокихъ широтахъ, находясь въ качествѣ боцмана на кораблѣ Phenix, входившемъ не разъ въ составъ экспедицій, отправлявшихся отыскивать Франклина. Отважный морякъ былъ свидѣтелемъ смерти французскаго лейтенанта Бэлло, сопровождая послѣдняго во время его экскурсіи среди льдовъ. Джонсону былъ извѣстенъ личный составъ моряковъ въ Ливерпулѣ и онъ немедленно приступилъ къ вербовкѣ экипажа.
Шандонъ, Уэлль и Джонсонъ дѣйствовали такъ успѣшно, что въ первыхъ числахъ декабря экипажъ былъ въ полномъ составѣ. Дѣло не обошлось однакожъ безъ труда; многихъ соблазняла высокая плата, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, страшила будущность экспедиціи; иной матросъ, смѣло принявъ предложеніе, черезъ нѣсколько времени бралъ свое слово назадъ и возвращалъ задатокъ, такъ какъ друзья не совѣтовали ему принимать участіе въ таинственной экспедиціи. Но всѣ они старались проникнуть тайну и надоѣдали разспросами Шандону, который спроваживалъ ихъ къ Джонсону.
– Но что-же я могу сказать тебѣ, другъ мой? – неизмѣнно отвѣчалъ Джонсонъ. Я знаю не больше твоего. Во всякомъ случаѣ, ты будешь въ хорошемъ обществѣ, съ лихими, на робкаго десятка, товарищами, а это что нибудь да значитъ. Слѣдовательно, раскидывать тутъ умомъ долго нечего: согласенъ или несогласенъ?
И большая часть матросовъ соглашалась.
– Пойми-же, наконецъ,– добавлялъ иногда шкиперъ,– что я нисколько не затрудняюсь на счетъ выбора. Высокая плата, какой никто не запомнитъ изъ моряковъ, и увѣренность по возвращеніи получить кругленькій капиталецъ – штука, братецъ ты ной, лакомая.
– Что и говорить: больно лакомая! – говорили матросы. Къ тому-же, если вернешься цѣлъ и невредимъ – обезпеченъ и всю жизнь, а это штука важная!
– Не скрою отъ тебя,– продолжалъ Джонсонъ,– что кампанія продолжительная,