тридцать лет.
Глава 4
– Знаешь, папа, я тут подумала… – начала Беатрис за ужином, ковыряя вилкой в горке зеленого горошка на тарелке. – Всего через несколько недель у меня первый бал. Самый важный вечер в жизни! Но боюсь, как бы мой первый выход в свет не оказался несколько… тривиальным.
Лорд Пеннингтон поднял глаза от бифштекса. Одутловатое багровое лицо, обрамленное седеющими рыжими волосами, раскраснелось еще сильнее, заметно выступили вены на висках. Дядюшка, грузный и неповоротливый, всегда напоминал Элоизе портрет Генриха Восьмого, который она как-то видела в музее.
– Тривиальным, говоришь? – переспросил граф. – Уверяю тебя, дочь моя, счета за это мероприятие всех нас загонят в работный дом!
– О, папа, не сердись! Я просто имею в виду, что в нашем балу не будет ничего особенного. Ну, знаешь, такого, что отличало бы наш прием от всех остальных.
Внешность Беатрис – молочно-белая кожа, нежное личико и огромные голубые глаза – напоминала ангела, однако голос звучал сейчас совсем не по-ангельски. Прочие члены семьи, сидевшие за столом, с интересом прислушивались к разговору.
Напротив Беатрис развалился в кресле старший кузен Элли, Уолт, виконт Гривз: светло-карие глаза его блестели от выпитого за ужином. Напротив Элли сидела леди Анна, тихая и робкая сестра покойной графини. Место на другом конце стола, покрытого белоснежной льняной скатертью, занимала необъятная фигура графини-матери, бабушки Элли и ее кузенов.
– Милая моя Беатрис, ну что ты такое говоришь! – укоризненно прогудела старая графиня. – Не могу вообразить, чего бы тебе недоставало? Твой отец ничего для тебя не жалеет. У тебя будут и розы из теплиц, и французский повар, и лучшее шампанское…
Беатрис в притворной скромности опустила глаза.
– Знаю, бабушка. Я вам так благодарна! Но шампанское и розы бывают у всех дебютанток. Как вы не понимаете? У меня не будет ничего особенного! Чем же я привлеку внимание, если не буду выделяться из толпы?
Уолт поднял бокал вина, насмешливо салютуя сестре.
– Ладно, Беа, договорились: внесем тебя в бальный зал на позолоченном троне. Вот о таком точно все заговорят!
– Не говори глупостей! – сморщила носик Беатрис. – Ты просто завидуешь, потому что в твою честь папа никогда не устраивал приемов.
– А джентльменам не нужно, чтобы их выставляли напоказ, словно лошадей на ярмарке в Таттерсолзе. Это мы выбираем, на какой кобыле ехать, а не наоборот.
– Как ты смеешь сравнивать меня с лошадью?! Папа, скажи Уолту, чтобы не грубил!
Лорд Пеннингтон, с наполненным бифштексом ртом, промычал в сторону старшего сына что-то неодобрительное.
Графиня постучала вилкой по тарелке.
– Хватит! Прекратите оба! Препираетесь, как дети! А ты, Уолтер, сядь прямо. – Уолт неохотно повиновался, а бабушка сурово обратилась к Беатрис: – Будь так любезна, скажи прямо, чего ты от нас хочешь для своего бала.
– Бабушка, я подумала об оформлении в каком-нибудь экзотическом