походе 2-й Тихоокеанской эскадры на театр военных действий "нетчиков" были единицы. Так, по свидетельству обер-аудитора этой эскадры В.Э. Добровольского, среди нижних чинов (почти 16 тысяч человек) был зафиксирован всего один побег – с крейсера "Адмирал Нахимов" в Малаккском проливе. Беглец был подобран иностранным судном и вернулся на эскадру. Правда, имелись сведения и о трех матросах, пропавших с новых броненосцев во время стоянки у берегов Индокитая.
Редки были в этом походе и т. н. "массовые беспорядки" – коллективное выражение претензий во фронте. Оба случая – на броненосце "Орел" и "Адмирале Нахимове" – были связаны с недовольством команды пищей. Только последний случай закончился судом с приговором "зачинщиков" к 34 годам каторжных работ (приговор отложен и не исполнен). И это притом, что матросы эскадры были оставлены без положенного вещевого довольствия и напоминали оборванцев в импровизированной обуви. Увольнения на берег – т. е. минимальный отдых – были редки, а на части кораблей с наиболее многочисленным экипажем не проводились вовсе.
Из дисциплинарных проступков 46 стали предметом расследования, из них только 11 закончились судом. Максимальный приговор – 8 лет каторги с отсрочкой исполнения, два дела касались "оскорбления действием" матросом офицера, одно – кондуктора. На берегу имели место случаи массового пьянства нижних чинов. Но на эти явления начальство смотрело сквозь пальцы. Зато за пьянство в сообществе подчиненных ему нижних чинов боцманмат-фельдфебель Алексей Новиков контр-адмиралом Н.И.
Небогатовым был лишен звания и понижен в матросы 1-й статьи.
Случаи рукоприкладства офицеров по отношению к матросам не были правилом, хотя и имели место. Любители кулачной расправы, если случай становился известен начальству, подвергались взысканиям в приказе: например, лейтенанту А.П. Мордвинову ("Владимир Мономах") за удар по лицу машиниста Щербакова было объявлено 5 суток ареста в каюте "с приставлением часового". В то же время многие унтер-офицеры и боцмана явно злоупотребляли рукоприкладством, которое не наказывалось и как бы оставалось не известным офицерам.
В боях нижние чины, как правило, сражались храбро и самоотверженно. Многие раненые не оставляли своих боевых постов. Об этом ярко свидетельствуют рапорты и боевые донесения. Так, матрос Булгаков ("Паллада"), имея ранение, помогал переносить других раненых, а после перевязки вернулся к своему орудию. Остался у орудия дважды раненный комендор Малахов ("Диана") и др.
Случай паники имел место только один раз – на крейсере "Дмитрий Донской" в бою 15 мая 1905 г. Но он носил исключительный характер, так как в расстройство пришли уже потрясенные накануне, гибелью своего корабля и выловленные из воды матросы броненосца "Ослябя". В значительной степени были деморализованы и потянулись к казенному вину матросы сдавшихся 15 мая 1905 г. кораблей, но это произошло только после сдачи. Даже в безнадежных условиях люди до конца оставались на боевых постах.
Многие