я молодежь ни на что не способна. Останавливать машину в середине смены! Да во времена его молодости за подобное сразу перевели бы из саперов в грузчики, а то и на кухню отправили бы, таскать тазы с помоями. Всю бригаду – выносить помои! Надо же соображать, что делаешь. Повторный запуск камнеподъемника займет немало времени, а выбиваться из графика нельзя ни в коем случае. Для каждого уважающего себя гнома нет ничего важнее графика. Отстанешь от соседних бригад, и тогда хоть вообще не вылезай из забоя, вырабатывай требуемую норму кристаллов. Позор на его седую бороду!
С помощью огнива Ульфрик раскурил трубку и вышел из своей каморки, окутанный клубами сизого дыма. Ноги, измученные ревматизмом, при каждом шаге наливались болью. Может, стоило все-таки послушать совета внучат и обзавестись этими новомодными механическими ходулями – говорят, ими даже собираются экипировать солдат. Пневматические ногоступы, вот как они называются. Чуть ли не вместо тебя бегать будут!
Как и большинство бывших изобретателей, Ульфрик с подозрением относился ко всему новому. Созданное чужим умом и руками казалось ему недостаточно надежным. Но боль в коленях уже давно не давала спать по ночам, принуждала пересматривать взгляды на жизнь.
Покряхтывая, он добрался до выхода в забой. Цепочки масляных светильников вились спиралью по стенам ствола шахты, бросая слабые отблески на стальную оковку огромного колеса камнеподъемника. Колесо простаивало, не вращалось, не увозило наверх отработанную породу. В середине смены! Именно это Ульфрик и ожидал увидеть, и теперь его ноги заныли еще сильнее. Скрипя зубами, он медленно зашагал вниз по узенькой деревянной лестнице – туда, откуда поднимались извивающиеся струйки ароматного трубочного дыма.
На месте бригадой руководил Роргар Скалогрыз. Еще не старый, но очень опытный сапер, он был практически глух: слышал только левым ухом, да и то не всегда. Среди саперов такое не редкость – можно сказать, профессиональное заболевание – и потеря слуха обычно считается достаточным основанием для того, чтобы отправиться на пенсию. Но Роргара на заслуженный отдых не отпустили, потому что в Гильдии Рудокопов специалистов такого уровня больше не имелось. Говорили, что он с завязанными глазами способен проложить идеально ровный тоннель сквозь любую породу. Подобный талант заставляет забыть о глухоте.
Ульфрик Роргара не любил. Отчасти из-за того, что тот был моложе, отчасти – из-за идеальной репутации, но главным образом потому, что ругаться с ним было абсолютно бесполезно.
Скалогрыз встретил начальство у подножия лестницы, широко улыбаясь и раскуривая трубку.
– Вы что тут, совсем спятили?! – накинулся на него Ульфрик. – Подъемник не работает, смолите вовсю рядом с взрывчаткой!
Но Роргар только кивал в ответ, продолжая блаженно ухмыляться. Кто-то из молодых саперов коротко хохотнул. Ульфрик обвел их ненавидящим взглядом, погрозил пальцем:
– Я всю бригаду перепишу, клянусь Гранитными Предками! Всю бригаду! Жалованья лишу за такое самовольство! Вас всех до одного завтра же в мусорщики переведут!
Он вновь повернулся к Роргару, который еще кивал, и проорал ему прямо в левое ухо:
– Зачем остановили подъемник?!
– Да, – согласился Роргар. – Пришлось остановить.
– Пришлось? Раздробить, твою мать, почему?! Что стряслось?
– Дык ведь эта… – Роргар неспешно затянулся, выдохнул кольцо дыма, проследил, как оно растворяется в темноте вверху. – Невозможно продолжать.
– Как так «невозможно»?
– Да уж так. – Скалогрыз повернулся и ушел в темноту, не добавив больше ни слова. Ульфрик, прихрамывая, последовал за ним. Через минуту они оказались у фронта забоя, там, где саперы и шахтеры прекратили добывать кристаллы. Невыработанная жила, слабо мерцающая сиреневым, была хорошо видна на срезе скалы. Она тянулась слева сверху, изящно изгибалась оригинальным, ни на что не похожим узором и в середине фронта упиралась в…
– Вот, – сказал Роргар. – Потому и невозможно.
– Гидравлическая сила! – ошарашенно выдохнул Ульфрик.
– А?
– Я говорю, гидравл… тьфу, пропасть, да что это такое?!
– Без понятия.
Это «что-то», не встречавшееся прежде даже столь опытному саперу, составляло около восьми локтей в ширину и десяти – двенадцати локтей в высоту – по крайней мере, та его часть, что выступала из скалы. Выполнено оно было из темного матового камня, похожего на обсидиан, а всю поверхность покрывала искусная мелкая резьба, которой ничуть не повредили гномьи инструменты. Ульфрик уже успел заметить валявшуюся рядом пневматическую кирку с погнутым и смятым острием.
– Кто вообще мог закопать эдакую махину, да еще так глубоко? – спросил он. И не дождавшись ответа, повторил вопрос прямо в ухо Роргару.
– Никто, – ответил тот. – Ее не закапывали. Она же прямо в скале находится, со всех сторон окружена однородной породой.
– А значит?..
– А значит, эта штука появилась здесь еще до того, как скала затвердела. Лежит тут с тех