бывший десантник.
– Не-а, – ответил я. Я и вправду ничего не слышал.
– Запах, – одними губами прошептал Пригоршня.
Я принюхался. Пахло… нет, скорее пованивало чем-то знакомым. До боли, я бы сказал, знакомым. Старыми вонючими носками, вот. Тухлой капустой. Кислым молоком.
– Шелоб, – похолодев, произнес я. Ну, вот уж попали так попали!
Сам дурак, виноват. Раньше надо было догадаться. Все ж признаки на лицо – паутина, уединенное место, светобоязнь, малая подвижность днем…
Мы нарвались на шелоба – гигантского паука-мутанта, к счастью, ведущего отшельнический образ жизни. Одна такая тварь может с легкостью разорвать отряд из пяти-шести сталкеров. Две – если кому-то не посчастливилось застать пауков во время спаривания – оплетают за пару минут и пожирают за пару дней десяток подготовленных бойцов.
И мы, кажется, ее уже разбудили.
Первым порывом было вернуться за Патриотом и Шнобелем – против шелоба каждый ствол на счету. Но поворачиваться спиной к твари, выстреливающей паутиной на двадцать метров, не очень хотелось, а рации, естественно, не работали.
В дальнем углу, за ящиками, что-то пошевелилось. Что-то, удивительно похожее на паучью лапу. Я вытащил из подсумка светошумовую гранату – шелобы не любят ни света, ни шума, и эта штука способна слегка контузить тварь. Правда, когда шелоб очухается, он уже не будет таким медлительным и степенным. Но придется рискнуть.
Я показал гранату Пригоршне, тот кивнул, поняв мой план, и вскинул дробовик. Я выдернул чеку, размахнулся и швырнул «зорьку» по пологой траектории за ящик, где, предположительно, сидел шелоб.
Конечно, я бы предпочел швырнуть туда коктейль Молотова, а лучше банку с напалмом, а еще лучше гранату с белым фосфором, но ничего из этого у меня не было. За неимением гербовой пишем на простой.
Я зажмурился, зажал уши, открыл рот, чтобы уровнять давление внутри и снаружи черепа – иначе может порвать барабанные перепонки, и отвернулся. Ахнуло глухо, сквозь плотно сжатые веки полыхнуло белым огнем.
Можно считать, что шелоб контужен на полторы-две минуты.
Пригоршня – десантура, что тут скажешь – перенес взрыв «зорьки» лишь слегка прищурившись, да придержав свою шляпу. Я махнул ему рукой, и мы двинулись вперед, обходя мутанта с двух сторон.
Конечно, был соблазн закидать тварь обычными гранатами, но я знал, что псевдохитиновый панцирь шелоба держит бронебойно-зажигательную пулю из «Баррета» пятидесятого калибра, так что осколки ему уж точно будут ни по чем. Поэтому план был таков: огнем из АА-12 Пригоршня отвлечет тварь на себя, пока я засажу гранату из подствольника в единственной уязвимое место – подбрюшье, как раз между передними лапами… Правда, стрелял я не так, чтобы очень метко.
– Пригоршня, – тихо, практически беззвучно, позвал я. – Меняемся оружием.
Хорошо, мы – сработанная команда. Никита протянул мне дробовик, я отдал ему «эмку» с гранатометом.
Но плану, как и любому плану