Русь на сибирских дорогах. Светлана Зарубина

«политических противников» с давних времен становится для русских правителей традиционным способом укрепления узурпаторской власти. Вряд ли изобретатели этой меры наказания могли представить себе, какой горестный размах в русской, а затем и в советской истории получит это их начало – воистину лихая беда.

      С середины 30-х годов XX столетия, по мере укрепления режима личной власти Сталина, на карте великой страны, на малых и больших территориях, все больше и больше появляется зон, обнесенных колючей проволокой, с лающими собаками и матюгающимися охранниками. И все больше и больше ужаса, страха и оцепенения. Одной из таких зон стал Юргинский район. К середине 1930-х годов он еще был глухим, необжитым местом. Редкие деревушки с особым укладом жизни, глухие леса, мошка, гнус, цинга… Все это предстояло пережить тем, кто по злому року: доносу соседей или сослуживцев, родных или просто прохожих – оказывался здесь, в зоне Сиблага.

      Задумка отправиться в путешествие по бывшим энкавэдэшным зонам была давно, но как-то все не получалось. И вот мы все-таки решились на это путешествие. Назвали мы его «Люди медвежьих углов». Услышав такое название, многие люди с ухмылкой задавали нам вопросы: «А почему “медвежьи”? Что, наши люди неповоротливы и плохи? А нельзя ли вам поход назвать как-то романтичнее?» Отвечаем на все эти и последующие вопросы. Во-первых, почему «медвежьи». Да потому, что силе, мужеству, смекалке и стойкости нашего народа нужно позавидовать. Ни один народ не выдержал и не перенес такого, через что прошли великие ученые и простые пахари, рудокопы, рабочие. Даже оказавшись здесь, в глухомани, оторванные от внешнего мира сотнями километров тайги, в непосильном труде, захлестанные и затравленные собаками, они умудрялись писать стихи, лечить, рисовать картины и даже ставить спектакли. Кстати, уже в 1924 году на станции Юрга-1 был свой театр, который славился на всю округу постановками. Во-вторых, отправляясь в столь длительное путешествие, нам предстояло пройти 140 километров, мы хотели познакомиться с теми людьми, кто еще остался в живых после этого кошмара. И поэтому, записывая воспоминания этих людей: старожилов, бывших узников этих лагерей, вольнонаемных рабочих сиблаговских зон, – мы старались слово в слово передать на бумаге весь ужас событий того смутного времени. Не всегда нам удавалось разговорить людей. Некоторые, натерпевшись страха за свою жизнь, отказывались делиться переживаниями. И это вполне понятно. «Не трогайте прах мертвых, – говорили они нам, – что было, то было. Поросло быльем». Однако мы продолжали упорно и настойчиво делать свое дело. По нашим сведениям, к 1935 году на территории Юргинского района действовало семь зон НКВД, четыре из них мы прошли.