Надежда Николаевна, подписывайте, не сомневайтесь! Я всё проверил, всё будет хорошо.
Честно говоря, в тот момент мне было всё равно, что подписывать. Я думаю, что если бы за столом вместо милиционера сидел Дьявол и подсовывал мне на подпись контракт о продаже моей души, я не задумываясь подмахнула бы и его. Поэтому я быстро во всём расписалась, и адвокат вытянул меня на улицу. Там он усадил меня в свой автомобиль – какую-то навороченную иномарку – и куда-то помчал меня.
Оказалось что домой. Дома меня ждали родители, мама рыдала, папа молча обнял меня, но, хотя я была очень рада их видеть, мне всё равно было не до них. Я молча отстранила мамины руки и пошла к себе в комнату. Там я, не раздеваясь, рухнула на кровать, где и проспала до следующего утра.
* * *
Не буду вам расписывать, что происходило в следующие две недели. Бесконечные допросы, следственные эксперименты, консультации с адвокатом. Мне очень повезло, что родители наняли Льва Борисовича, он был явно лучшим адвокатом в городе. Откуда они нашли деньги на него? Папа откладывал понемногу ежемесячно на мою свадьбу. Покупал долларов по двадцать-тридцать почти с каждой зарплаты. И так в течение всей моей учёбы. Сейчас у него было больше тысячи «зелёных». Вот их-то он и отдал Льву Борисовичу.
Лев Борисович сразу определил, что речь идёт о превышении необходимой самообороны, да и то, не факт. Изнасилование тоже тяжёлое преступление, поэтому суд может встать на мою сторону и полностью меня оправдать. На этом и строилась наша стратегия. Видя какоё оборот принимает дело, я начала понемногу успокаиваться. Дело не в том, что я боялась, что меня посадят, нет. Просто шок, вызванный мыслями о том, что я убила человека, стал постепенно проходить, ведь не зря говорят, что время лечит.
А потом был суд.
В самом его начале прокурор встал и попросил перенести заседание суда в связи с обнаруженными новыми уликами. Судья попросил предоставить их ему. Прокурор передал аудиокассету. Лев Борисович тут же сказал, что ему и обвиняемой тоже необходимо знать, что содержится на этой кассете. Судья согласился.
Мы вчетвером: судья, прокурор, адвокат и я, прошли в какую-то комнату и там включили кассету. То, что я услышала, я запомнила на всю жизнь, каждое слово калёным железом выжигало следы в моём мозгу.
– Алло, – это был мой голос, со стороны он звучит совсем по-другому, какой-то чужой, но я уже знала его, все эти студенческие вечеринки, записываемые на видеокассеты, а потом просматриваемые всей компанией на следующий день, поэтому мой голос, хотя и чужой.
– Надежда Николаевна? – это уже незнакомый мужской, звучащий как-то очень глухо, как будто собеседник держал голову под подушкой.
– Да, это я.
– Говорить можете?
– Могу.
– Вы не забыли о нашей договорённости?
– Нет.
– Значит завтра.
– Да.
– Вы сможете к нему проникнуть?
– Я постараюсь.
– Как? Впрочем это не наша проблема. Запомните, подписание договора не должно состояться,