как? – роясь в инструментах, спросил Григорьич. – Где мой молоток, женщины?
– У него работник есть, он не один! – гордо сказала Нина Васильевна, выуживая из дамской сумочки молоток. – Вот твой молоток! Так как это самое важное, я его далеко не убирала!
– Один главбух уже наниматься приходил, – сказала Лиза, еще раз чихнув от пыли. – Молодой совсем. Крал тюльпаны в палисаднике, там и поймала его.
Нина Васильевна, бережно обтирая стеклянную конфетницу под хрусталь, фыркнула.
– Я думал, народ уже не нанимается. А ты, со своим чуйством юмора, тут не это самое. Не понимают тут твоих приколов, ясно, Лизка? – сказал Григорьич. – Интеллектуалов ни фига тут нет.
– Но я еще не начинала… – хмыкнула Лиза.
– И не надо! Кушать все хотят, – сказал Григорьич. – Может, нам понадобится работник. Тут дел много. У меня же нет сыночка! А, мать?
– И что? – снова фыркнула Нина Васильевна. – Ты с девками не справишься.
Григорьич ударил молотком по деревяхе, и весь дом, казалось, вздрогнул. Лиза зевнула.
– Я пойду спать.
– Иди лучше к соседям. Там девчонка такая, как ты. Познакомишься.
Лиза вспомнила, как мельком видела толстую маленькую девушку, больше похожую на тетку, идущую до колонки с двумя ведрами.
– А, эта, что ли… невеста…
– Чья? – удивилась Нина Васильевна.
– Этого работника, что к нам приходил…
Григорьич ухмыльнулся.
– А каков… Ишь… Все и разузнал. Вот я сразу сказал! Хитропродуманные они все тут!
– Бабки обуховские мне говорили, что народ тут гнилой. Говорили, что вы там, в вашем Антоново, будете плакать по нам! Да! – поддакнула Нина Васильевна.
Лиза на своей веранде, лениво разобрав еще несколько коробок с вещами и книгами, переоделась в спортивный костюм и вышла за ворота.
Закат размазал красивую багряную краску по небу, недвижные облака бледнели, но не исчезали. Комары тучами клубились в акациях. Где-то вдали, у реки, раздавались странные звуки, словно кто-то опускал трубу в воду и со всей дури дул в нее, извлекая не только бульканье, но и небывалой силы звук. «Выпь… от слова „вопить“», – подумала Лиза.
С кордона, через три дома в сторону леса, где у лесника было большое крепкое хозяйство, мычали голодные телята. У соседей кто-то ругался и гремел ведрами, кидая в них что-то тяжелое, наверное буряки для коров. Все как обычно, только скучно…
***
Утром Лиза проснулась от яркого солнца. Скорее всего, мать и отец уже вышли на огород, а Лизе полагалось поваляться подольше и подумать о своей жизни.
Она погрустила о первом курсе, вспомнив неприятную ситуацию с окончанием своего обучения. Что ж, значит, ей не хватило таланта. И не только это. Целоваться с сокурсником Владом она тоже отказалась.
– А если ты пойдешь работать в кино и тебе нужно будет целоваться и раздеваться? – спросил худрук Тимофей Сергеевич, раздраженно подрагивая отвисшей губой. – Откажешься? Какая