И мать на Марсе очень ждала в гости. Но я по-прежнему не мог. Внутри кабины отлично себя чувствовал, как у бабушки на печке, а вот любая попытка выбраться наружу – и всё, приехали. Боли, спазмы, страх.
Интересно, что иные были совсем не против моих особенностей. Агорафоб? Ну и ладно, это же вам не мешает. Окей, мистер Полоз, окей. Работайте. И я себя чувствовал… нет, не таким же, как все. Круче всех. Когда до Юпитера в первый раз долетел, то – словно с тридцати метров по воротам попал, как тогда.
Помню, как увидел его в иллюминаторе над приборной панелью. Карамельно-светящийся, странный. Полосатый, как мяч или, скорее, как конфета, разрисованная жжёным сахаром. Такие тёмно-коричневые полосы на белом. А вокруг него – чернота, бездна. И я тогда подумал – а может, и не для футбола я был рождён? Что футбол, игра просто. Может, я был рождён для космоса? Для того, чтобы покинуть старушку Землю и отправиться в бескрайние просторы, полные звёзд, планет, цивилизаций и чёрт ещё знает каких тайн?
И снова ощутил тогда счастье. Ну, почти счастье. Почти…
Но скоро всё кончилось.
* * *
– Разве? – Он медленно встал и посмотрел на меня сверху вниз. – Всё кончилось? Мне казалось, после этого-то всё как раз и началось.
– Эй, эй, сядь на место! – я снова направил шутер ему в лицо.
– Не волнуйтесь. Мне просто нужен этот ракурс, хочу, чтобы зрители увидели вас таким: печальным, сломленным… Опустите оружие. Впрочем, не опускайте – так даже лучше.
– Ракурс? – я прицелился ему в лоб. – А если я тебе мозги вышибу, красиво будет смотреться? А? Как думаешь? Огненная вспышка, а потом – бу-ум!
Он улыбнулся.
– Ну, мы ведь этого не узнаем, мистер Полоз. Нам уже будет всё равно, красиво или нет. А какой смысл создавать красоту, если сам её не увидишь?
Я пригляделся – ни следа волнения, как будто не этот парень боялся зайти ко мне всего час назад. Не прост, точно не прост. И теперь я понял, кого он мне напомнил: моего отца. Да, вылитый отец тридцать лет назад. Только папа не носил позёрские куртки и щетину на подбородке – он был инженером, а не блогером.
Из-за перегородки снова послышался стук.
Бам-бам-бам – теперь он барабанил изо всех сил. Вот засранец, я же надел на него наручники! Чем это он, ногами?
– Мистер Ларго! – Алекс резко засуетился, привстал для чего-то на цыпочки, глядя мне за спину. – Мистер Ларго, я представитель СМИ! Что с вами? Ответьте!
– Зря стараешься, я заклеил ему рот.
Ларго на мгновение притих, потом снова застучал в стену.
– Рот? Зачем?
– Выступал много, – я пожал плечами и недвусмысленно повёл шутером. – Давай, парень, садись на место. Не строй из себя героя. У него всё окей, у этого Джордана, я просто привязал его там и заклеил говорилку. Уж больно нагло он себя вёл: грозился тут, оскорблял. Страшил президентской карой. У них там какие-то связи с презиком, ты знал? Он мне тут…
– Послушайте! – перебил