сказал Юрик и дал мне конфету, которую брал на закуску к своим «ста граммам» —
Мама говорила, чтобы мы смотрели друг за другом – и чтобы в наливайку, где 100 грамм наливают, Юрик не заходил. Но я не могу командовать Юрику – он взрослый и мой папа.
От пивной мы отъехали уже спокойнее медленнее. Я развалилась на санках, лежала, запрокинув голову, до берега ещё было время идти нужно было через парк между бывших дорожек, хотя если срезать дорогу через пустырь и пляж, было бы быстрее.
Перед глазами было небо, виднелись дома позади и с боков, люди проходили рядом вверх ногами. Правда очень-то зевать-лежать не приходится. Юрик шёл теперь, как во сне, он так норовил повернуть санки в бордюры резался.
Уже у самой реки санки на длинной верёвке врезались в какого-то дяденьку и опрокинули его в сугроб.
– Это ты, Зайцев? – спросил он из сугроба.
Юрик ужасно покраснел. Он хотел освободиться от верёвки, перекинутой через плечи – оторвал себе пуговицу, но не освободился. Пришлось мне вылезать из санок и поднимать дяденьку. Юрик сначала очень стеснялся-извинялся. Но потом они разговорились и обо всём забыли. Потом встретился ещё другой дяденька, который тоже разговорился. Обо мне совсем забыли. Я вылезла из санок и пошла пешком. А они занялись разговорами – встретив ещё других дяденек, – оказывается через речку тут было большое движение ходили из заречного района в центр, в город много людей.
Когда вступили на лёд, они почему-то пошли не по тропинке, а вдоль берега речки – «может все они были в «наливайке» – они размахивали руками и шумно разговаривали. Я осталась на горке и прокатилась вместе с другими детишками на картонке кем-то брошенной тут. Вокруг было полно народа.
Так продолжалось пока Юрик не увидал пустые санки.
– Девочка потерялась, – сказал он грустно.
– Какая девочка? – спросил один.
– Дочка моя, – сказал Юрик.
– У тебя есть дочка? – удивился тот дяденька.
– Тут много девочек – указывая на горку с кучей детей и взрослых.
А Юрик сел на пустые санки и начал думать: – У кафе она была. Когда встретил Захарова – сидела в санках. – на речке – не помню… —
Мне стало его жалко, и я отделилась от толпы и вышла к нему:
– Тут я, неужели не видишь? —
Юрик увидел, и обрадовался.
– Домой, скорее домой! – заторопился он и пошёл по краю льда вдоль берега. Лёд под ним треснул и начал медленно опускаться в воду. Все закричали, а Юрик выбрался на берег с мокрыми ногами в ботинках полных воды – вот она «промоина», о которой предупреждала мама.
Домой пришли с мокрыми Юркиными ногами.
Конец третьей части.
Часть четвёртая
Все мы оглядываемся на прошлое. Как после того, например, когда упал человек, он, встав на ноги, – смотрит на то место позади себя, с мыслью: «из-за чего же я упал-споткнулся», что там есть такого: верёвка ли натянута или бордюр высокий зацепил»; и смотрит