давнее влияние Шмеля. – Бояться задарма, суслики, мало кто желает, а вот за бабульки – охотники всегда находились.
Музыка заиграла энергичнее, и, изображая возбужденную змею, дама у шеста ускорила свои незамысловатые па.
– Во, шалава! – Лешик даже чуть привстал. – Мне бы на оттопырку сотняшечку, а? Не могу больше терпеть.
– Держи, торопыга, – Лумарь бросил ему через стол сотенную купюру. – А то ведь не успокоишься.
– А где искать-то. Типа, на улице?
– Зачем же. Подойди к тому типчику, попроси пригласить дамочку в приваткабинку.
Схватив купюру, Лешик немедленно скрылся. Не теряя времени, Гутя тут же придвинулся со стулом ближе.
– Слышь, босс, насчет камушков это реальный базар? Больно уж круглые цифры.
– Цифры круглыми, Гутя, не бывают. Круглыми бывают только дураки.
– А рынок? Ты что, в натуре, думаешь, что нам его отдадут? Там же чернореченская бригада. И Поп у них главный. Не в законе, правда, но из тертых.
Лумарь кисло посмотрел на соседа.
– Мне, шмурик, что поп, что попадья. Ты их на свой аршин меришь, а я на свой.
– Так это… – Гутя нервно пошевелил плечами. – Интересно же. Мы ведь тоже рискуем.
– Рискует тот, кому есть чем рисковать, – внушительно произнес Лумарь. – А тебе чем рисковать? Жизнью? Так у тебя ее никогда и не было. То, как ты, Гутя, живешь, надо в фильмах-ужастниках показывать. Потому как это не жизнь, а полная зола. Сдохнешь, не велика и беда.
– Что-то не больно охота подыхать.
– Это тебе только кажется. Всем так кажется поначалу. А как помрут – так и успокаиваются. Туда, Гутя, – Лумарь загадочно изобразил пальцами и искоса глянул вверх, – дорожка быстрая и прямая. Уж поверь мне, быстрее, чем на лифте.
Поежившись, Гутя покосился в сторону сцены, на которой танцевали полуобнаженные дамочки. Разговор явно не шел ему на пользу, вожделение начисто пропало.
– Как там с садом? Устроилось?
Гутя кивнул.
– Я туда Шкворика прописал. Четыреста рэ в месяц плюс одежка. Ну, и огород, понятно. Дед, что там работал, говорит: спокойнее стало. Разве что наркоши лазят да бомжи. Но я так понимаю, он с ними даже не связывался. Сидел в своей норе и в ус не дул.
– Наркоши? – Лумарь удивился. – Интересно. Им-то что там нужно?
– Ну… Летом коноплю с маком собирали, а сейчас просто избенки шерстят. Бомжи жратву ищут, а эти все подряд гребут – что-то потом продают, что-то на дурь выменивают.
– Значит, говоришь, лазят… – задумчиво протянул Лумарь. – Это хорошо. Лазить отучим, заодно и пацанов наших на вшивость проверим. Шлепнуть бомжика – тоже штука не простая.
И снова от мутной этой фразы Гуте стало не по себе. Неловко поднявшись, он пробормотал:
– Пойду, отолью, что ли…
Милостиво кивнув, Лумарь снова взглянул на танцующую девицу. Дамочка особого исступления не изображала, явно берегла силы для следующих