смогла понять. Стоять в ожидании, когда тебе повесят очередную цацку, было и грустно, и забавно. Нам, бойцам особого назначения, коротко ОН, выдали по комплекту новой формы. Я тупо уставилась на черные штаны, почти скопированные с моих родных попаданских, и черный бушлат. То, что в точно такой же форме мы штурмовали бункер, было объяснимо, но чтобы на награждении… Таким образом, вопрос об отличительной символике ОН был решен без нас и, на мой взгляд, достаточно оригинально. Пообещали еще потом, ближе к лету, черные береты с малиновой окантовкой. Я хмыкнула, но не стала заострять внимание на том, что кое-кто кое у кого просто кое-что спер. Только тельников не хватало.
Оказаться под дулами фотокоров, скажу я, то еще западло. Нашу гоп-компанию дружная братва писак разве что на язык не попробовала, а так – расстреляла фотовспышками. Магниевыми. От привычных в свое время электрических и то глаза болели, что говорить о взрывающихся, дымящихся и воняющих этих.
После награждения меня мило потащила в сторону одна дамочка и сразу с вопросом:
– Скажите, пожалуйста, товарищ майор, вы единственная женщина, командующая мужским взводом. Как вы этого добились?
– С помощью молотка, кувалды и такой-то матери.
Девочка моя, буду я тебе объяснять, почему и как? На языке крутился ответ в стиле «легла под каждого», но скажи я подобное – и так лелеемая Ярошенко конспирация полетит за борт. А тут примерно метров пятнадцать точно есть. Да и пошлить как-то после всего этого апломба не хочется.
– Надо верить в свои силы, и обязательно в жизни всего добьешься, – вот, кажется, нашла наиболее оптимальный ответ.
На лице девушки отразилось недоверие, но доколупываться дальше она не стала. Умница. Редко встретишь журналиста, у которого мозги занимают объем больший, чем гонор.
– Извините, мне надо идти. – Я козырнула и побежала по ступенькам вниз.
Все-таки в бункере было легче.
Казарский И. А., Ленинград, 15 апреля 1942 года
До Ленинграда дошли за ночь на эсминце. Проскочили удачно, без стрельбы. В городе генерал Мындро, переговорив с кем-то по телефону, передал всю нашу «абордажную команду» лейтенанту из гарнизонного штаба. Тот отвел нас всех в баню, правда, ограничив время на помывку получасом. В предбаннике всех ждали новенькие комплекты парадной формы, от сапог до бескозырок, подобранные по размеру. Да-а-а, похоже, сабантуй намечается полномасштабный. Может, даже и корреспонденты будут? Хотя, что значит – «может»? Точно будут, не каждый год броненосцы захватываются.
После бани всех доставили опять в штаб гарнизона. Промурыжив там минут пятнадцать в актовом зале, нас подвергли затем получасовому инструктажу о «правилах поведения в присутствии представителей отечественной и зарубежной (ого!) прессы». Затем меня повели «на дополнительный инструктаж». Теряясь в догадках, поднялся по лестнице, вошел за сопровождающим в кабинет, где увидел лично товарища Мехлиса. Оказалось, мне отведена особая роль – вручить