земли. Стайер должен был их уничтожать. И он делал это. Стало хорошо, уютно. В такие минуты можно не думать ни о чем – скорость не позволяет. Внимание сконцентрировано – тогда ты победишь. Это счастье, когда есть игра, в которой ты живешь.
И уже поздно ночью, выбрав спокойную аркаду, под нее и уснул. Все нормально, все хорошо, так и должно быть. Есть игра, девчонки и еда. Больше ничего и нет, – это последнее, что пришло на ум, прежде чем он растворился во сне…
2
Вчера уходя из бара, он прихватил немного выпивки а, проснувшись, решил обработать рану. Колено болело, Чужой расцарапал ему ногу кирпичом. Он плеснул на тряпку некрепкое пойло, приложил, немного подержал. И вдруг шлем, словно, умер. Шлем ослеп. Не было сети, не было никого. Казалось, в целом мире он остался совершенно один. Через мгновение на экране появилась надпись: «Нет сети. Немедленно проверьте настройки или обратитесь в тех. поддержку». Он стащил с головы шлем, начал его трясти, бить им о матрас, снова надевал, снимал, и так много раз, но тщетно.
Проклятый Чужой! – подумал он, не зная, что ему делать дальше. Нет сети – значит, он не может никого найти, его тоже никто не видит и не слышит. Не работает навигатор – придется слоняться по городу, вслепую выбирая маршрут. Нет доступа к аккаунту – его счет завис где-то в лабиринте сети. Теперь у него нет ни единого коина. Вернее есть, но воспользоваться ими он не может. Значит, он не может ничего! Даже найти чертову тех. поддержку он не знает как. А еще… Пожалуй, это было главным!… он не может играть! Только Бродилка давала такую замечательную возможность, теперь игры для него были недоступны! Вот попал, так попал!
Почувствовал – что-то мешает. Дурацкая надпись на экране заслоняла видимость. Он сорвал шлем, оставшись совершенно беззащитным перед чужим диким миром, без информации, без денег, словно его раздели и подставили под жаркое солнце, которое нещадно палило за окном. Спустя мгновение шлем заверещал: – «Немедленно наденьте шлем!». Тогда он отключил звук.
Понимал одно – нужно что-то делать. Кроме того нестерпимо хотелось есть. Снова плеснул прозрачной жидкости на поцарапанное бедро, по инерции нацепил бесполезный шлем и выскочил на улицу…
Клюквы в кафе не было. Она закончила работать вчера поздней ночью, сейчас место ее занимала противная девица. Маленькая, страшненькая и очень юная. Таких он не любил. Она чувствовала это и тоже не питала к нему симпатий, обычно молча обслуживала и отходила к другим столикам, противно улыбаясь кривым ртом. Называла она себя Малинкой. Между собой ребята дразнили ее Кислятинкой. Скорее всего, на вкус она такой и была – кто пробовал, тот не ошибся.
– Чего? – спросила она, принимая заказ.
– Бутерброд, – буркнул он и отвернулся.
– С чем?
– Без разницы, – и задумался, быстро забыв о девице, но вскоре почувствовал на себе долгий пристальный взгляд.
– Что? –