его понесло по полной. Ты не представляешь, какие гадости он говорил про морковь и… гм… тех нестандартных способах, как мне использовать этот предмет. И все в таких подробностях, до мелочей. Срамота! Боже, как подобное можно девушке… Мамочки! – горемыка надрывно выдохнула и упала в объятья подруги, уткнувшись мокрой мордашкой в ее грудь.
– Все, все, успокойся.
Через пару минут Лена слегка пришла в себя и снова зачастила:
– А самое противное – люди кругом, девчонки, пацаны. Кто-то смеялся даже, и ни один не одернул нахала, – она резко выдохнула. – И так – каждый день, уже полтора месяца. Господи! Это же измывательство какое-то! Ты же понимаешь, он не остановится, никогда. Все! Не могу больше. Завтра же заберу документы.
– С ума сошла, одуванчик?! И куда дальше – в дворники пойдешь, или на трассу? Из-за одного ублюдка свою жизнь губить? Нет уж, мы по-другому поступим.
– Как?
– Есть у меня один способ, безотказный, – Спица резко поднялась. – Сиди тут, не высовывайся, Я все решу. Обещаю, с сегодняшнего дня он забудет о тебе.
Не дожидаясь ответа, девушка покинула помещение.
«Да, этот ушлепок совсем зарвался», – Динка со злостью пнула пустую пачку из-под сигарет на кафельном полу. – «И ведь кого выбрал, паскуда – самую беззащитную. Ленка… она же вообще, как из другого мира, словно ее в институте благородных девиц воспитывали, в девятнадцатом веке. Надо же – при слове „туалет“ краской заливается, дуреха. А этот и рад стараться, уродец. В одном Звонарева права, этот козел сам уже не остановится, не сможет. Если вовремя не тормознуть паскуду, он ей натуральный ад устоит. Ничего, уж я ему растолкую…».
Она знала таких, как Блудов – недалекие трусоватые подростки среднего звена молодежной иерархии. Им далеко до лидеров, кишка тонка, а выделиться-то хочется, очки заработать, вот и изгаляются, кто как может. Но не каждый из них превращается в такого подонка – только те, у кого внутри сидит гнусный вонючий комплекс неполноценности, осознание того, что ты в чем-то хуже остальных, много хуже. Эта язва не заживает, наоборот – растет, зреет, мучает душу, прет изнутри гноищем, и ты исподволь начинаешь догадываться о своей ничтожности. И что делать тогда? Не смиряться же с таким. Нет, конечно. Надо доказать, что это не так, что ты гораздо круче, чем считает собственное подсознание, причем доказать не только другим, прежде всего – себе. Только вот вопрос: а как это сделать, что совершить? Набить морду более сильному или равному? Куда там… на это пороха не хватит, нет у тебя стержня на такие поступки. И что тогда? Остается беспроигрышный вариант – публично травить самых безответных, тех, кто не огрызнется, не сможет дать сдачи, ведь при этом ты ничем не рискуешь, а внутренняя самооценка тут же повышается, временно заглушая боль от того, что смердит из самого нутра. Но в том-то и проблема, что временно, потом все возвращается заново. Значит, чтобы постоянно гасить внутреннюю боль, чувствовать себя выше, унижение других должно быть регулярным, не прекращаться,