рвусь ее поцеловать
Но давит боль дорожных грузов
Но давит груз ее обид,
Но сцена под ногой горит
Дощатым пламенным укором,
Но груда писем ни к чему,
Когда бегу в чужом дому
Пустым холодным коридором!
Когда прикроешь ты виски,
Зажмешь ладонные тиски
Заштопываешь песней – раны,
Ища мои глаза – в толпе,
Мою судьбу – в чужой судьбе
И правду – в музыке обмана!
О мама дом наш – целый мир
Мы застреваем в нем детьми
Иглой еловою под кожей
Зачем тебе седая прядь?
Ее закрасить… залатать…
Вы с Маргаритою похожи.
Золотое пламя
К рампе выходит женщина в густо-малиновом бархатном платье. Глаза ее черны, виски седы, брови вразлет. Она говорит сердцем – не разжимая губ:
Я – Маргарита
По бабке, по жемчужине морской
Меня назвали
А пеленали
На немецком рояле
В гуще струн
Горел звенящий хворост
Медный
Бедный
От долгих упражнений
Матери моей
Я – Маргарита
Я гляжу со стен
Глазами материнских фотографий
И жемчугами в бабкиных ушах
Текли
Пороги крови
И складывались
Кубики столетий
Чтоб я могла перешагнуть
Порог лучистой сцены
Не падчерицей
А царицей
Волшебного чертога красоты
Но красота рождалась
Из дешевых румян
Из жалкой пудры театральной
Что мать совала наспех в сумку
Из жестких юбок
на живульку торопливо
иглою ржавой
смётанных в плацкарте
Из пальцев исколотых
Зубами черных клавиш
Из беготни по площадям
Железных городов
От коих в памяти
Лишь оставались
Золотые доски сцен
И золотые буквы
Рояльных фирм
Из материнских телеграмм
Что пахли пирожками
Из материнских рук
Пропахших до манжет
И до колец
Вокзальной гарью
Вечного прощанья
Я – Маргарита королева
А может прачка
В хоромах музыкальных
Хозяйкой муз
Мне стать не довелось
В служанках
я хожу уже годами
Подкрашенные губы сушит пламя
Я руки мну о бархат
будто тесто
Для новогодней трапезы
где мать
Меня пугливо будет обнимать
И бормотать: да ты уже невеста…
И я себя почувствую одной
Из клавиш, на какой она сыграла,
Мизинцем так ее прижав к душе,
К ложбинке на груди, где тает звук
Сирены, смеха, плача, поцелуя…
Я – Маргарита
И тебя