Яну на руки. Та обвела девчонок победным взглядом, означавшим только одно: Данила лишь бы кого на руках носить не станет, только первых красавиц, а всякие там белобрысые уродины могут нервно курить в сторонке…
Воодушевленные примером, активизировались остальные ребята. Смущенно хихикающих девчонок расхватали как горячие пирожки. Больше всех повезло толстушке Оле Севрюк: ей досталось сразу два кавалера, потому что в одиночку с ней не справился бы даже Иван Петрович. Меньше всего повезло Селене. Вернее, ей не повезло вовсе. Желающих перенести ее на другой берег не нашлось. Вообще-то, она и не ожидала увидеть очередь из галантных кавалеров, но хоть бы один…
Селена испуганно замерла на берегу речки, кишащей пиявками. Если бы в этой чертовой речке водились аллигаторы, она перешла бы ее не задумываясь. Но пиявки! Скользкие, противные кровососы… Справиться с этим невесть откуда взявшимся страхом никак не получалось. Девушка растерянно переступила с ноги на ногу, исподлобья посмотрела на боевых товарищей.
– Ну что же ты, Селенка?! Не дрейфь! Зараза к заразе не липнет! – С того берега послышались улюлюканье и смех.
«Стая, – зло подумала Селена, расшнуровывая кроссовки. – Жалкая, трусливая стая. Ничего, я вас поодиночке достану…»
Она сознательно культивировала в себе злость. Может, так будет легче избавиться от ядовито-липкой смеси страха и отвращения, может, хоть так удастся войти в воду. У нее получится, у нее получалось и не такое. Подумаешь, какие-то пиявки! Мерзкие, скользкие кровососы…
– Обувь можешь не снимать, – послышалось вдруг над ухом.
Селена резко выпрямилась – Данила Алексеев, самый красивый парень детдома – да что там! – самый красивый парень города, смотрел на нее с доброжелательным интересом.
– Без обуви оно, знаешь ли, сподручнее, – огрызнулась она, еще не осознав, что он делает здесь, на этом берегу отверженных и брошенных.
– Я тебя перенесу.
– В смысле? – Впервые в жизни Селена растерялась. Она научилась огрызаться, защищаться и показывать зубы, но понятия не имела, как вести себя вот в таких, экстремальных ситуациях. Это же экстремальная ситуация… или и вовсе галлюцинация, потому что Данила Алексеев никогда раньше не обращал на нее внимания. Вполне вероятно, что он только сейчас узнал о ее существовании…
Медленно, очень медленно Селена завязала шнурки, исподлобья посмотрела на Алексеева, сказала хмуро:
– Я не боюсь пиявок!
– Ясное дело! Ты вообще ничего не боишься. – Он белозубо улыбнулся, подхватил с земли и перекинул через плечо ее рюкзак. – Давай, Селена, не заставляй коллектив ждать.
Ее никто и никогда не носил на руках. Мальчишки ее даже за руку брали только по приказу воспитательницы. Селена перестала дышать. Кажется, она даже зажмурилась. Дура! Глупая дура! Данила ей что-то говорил, а она не услышала ни единого слова. Что же он ей говорил? Вдруг что-то важное?
Селена пришла в себя лишь когда ее аккуратно поставили на землю.
– Вот и все, – сказал Данила и