города, в шубах наизнанку, с длинными шестами и шипящими погремушками, в рогатых масках с гротескно оскаленной пастью, еще какое-то время лязгали, точно ржавые стальные капканы – теперь уже снаружи, где-то в самих стенах, потолке, наэлектризованном воздухе. Но прежде, чем Фэй все же начала различать их настоящие лица под звериными мордами, ее потусторонний собеседник, с ощутимой брезгливостью в тоне, перешел на британский английский:
– Отвечай, когда тебя спрашивают!
«Если это и безумие, то в своем роде последовательное», – промелькнуло в голове Фэй. Отвечать что? Я не знаю вопроса.
Разъяренная волна фантомного цунами, шипя, будто исполинский дракон, оторвала ее от скользкой раковины, опрокинула навзничь, и, швыряя, как бумажный кораблик, протянула по полу до самого окна. Вслед полетели брошенные чайные пакетики, немытая чашка, блюдце с недоеденными шоколадными маффинами, солонка, короткий кухонный нож… Кто тут шутил про полтергейста?
– Какой язык ты понимаешь, грязное ничтожество?
Вездесущий голос, казалось, сплюнул и проговорил что-то на третьем языке, теперь уже больше похожем на старонорвежский, или, может быть, исландский. Не дождавшись ответа и на этот раз, незримая Госпожа Боли вновь взялась за свои клинки. Фэй завопила. Казалось, кожу срывают с тела клочьями.
– Так понятнее? Или еще раз объяснить?
Фэй облизнула сухим языком запекшиеся губы, чувствуя привкус крови во рту:
– Не… на… до, – по слогам выдавила из дрожащих голосовых связок она.
Да что же это за хрень такая? Новый вирус? Кошмарный сон? Психотронное оружие? На руинах здравого смысла вопили и брыкались последние выжившие способности к критическому мышлению.
– Где он??? – рокотом лавины хлынуло в уши. Так, словно взбешенный до предела собеседник хотел вдавить, впечатать в Фэй каждое слово, выжечь клеймом на лбу, как беглому рабу, хозяйской скотине.
– К… то?
Ярость державшего ее в тисках нечто прокатилась по телу новым разрядом боли. В глазах потемнело, где-то на периферии зрения искрами рассыпался пламенно-кровавый фейерверк.
– Тот, с кем ты спала, дрянь!
– Н… не… зна… ю. У… шел, – как слабую попытку оправдаться, то ли просипела, то ли прошептала Фэй.
К счастью, неведомое чудовище ее услышало.
– Куда? Как давно?
Фэй потрясла головой, все еще надеясь проснуться в своей постели, c сопящим под боком «королем фейри» или без него – только бы проснуться! Язык упрямо не слушался, зубы отбивали отменную тарантеллу, пальцы выламывало судорогой. Сон, просто сон… Карающий каменный кулак реальности невидимыми костяшками вонзился в солнечное сплетение, на пол снова закапала кровь, кажется, теперь из носа. Могучее нечто, точно владыка ситхов под гудящий в мозгу «Имперский марш», приподняло свою задыхающуюся от боли жертву за плечи, оторвав от пола, встряхнуло, как пыльную тряпку, как нашкодившего котенка.
–Отвечай,