оря, чтобы цепляться за нее, как утопающий за соломинку. Я хочу этим сказать, что не стоит относиться к ней слишком серьезно.
История, о которой пойдет речь, не произошла бы, не выйди я в то утро и в тот час из отеля, где квартировал по возвращении спустя много лет в родной город с Огненной Земли, ожидая отмашки от шефа, что я наконец свободен и могу распорядиться долгожданным отпуском так, как мне заблагорассудится. Небольшое происшествие, – то, что мы называем игрой случая, — часто приводит к непредвиденным последствиям. Увы, природа сиречь судьба по-своему заботится о нас. Мой вам совет: не судите о книге по обложке, гораздо справедливее она должна оцениваться по финалу, который только разжигает аппетит у читателя, ждущего продолжения банкета. Главное, выходя из дома, не теряйте чувства юмора.
Он был великолепен. Рыжий с головы до пят, до кончиков усов. Про таких, как он, домохозяйки говорят: моё солнышко… И кладут с собой рядом в постель. В переносном, понятно, смысле. Солнышко… Ничего себе. По правде говоря, у меня самого – когда я его увидел – завертелось на языке нечто подобное. Почему бы ему не быть, скажем, «Ра», – имя древнеегипетского бога Солнца, для справки. Как-то выспренно звучит, и коротко, как «гав», вам не кажется? И что, если Ра настоящий обидится, головы тогда не сносить. Попробовать «Гелиос», тоже бог Солнца, но в другой, тоже средиземноморской, но демократической стране. Нет, не то… Но и Васькой назвать рука не поднимается. Может, сам скажет. Кстати, он первый ко мне подошел.
– Позвольте представиться, – преданно глядя мне в глаза произнес он на чистейшем русском языке, уловив колебания в моей душе. – Хатуль.
– Я вижу, что хатуль, а не дворовый бобик. Как вас звать-величать, позвольте спросить, уважаемый, если, конечно, не возражаете?
– Не возражаю, но сказать не могу.
– Это еще почему?
– В нашей Галактике не принято произносить вслух имя на публике.
– То есть, как это? Как же вы общаетесь там меж собой?
– Главным образом, посредством «Эй!» Межпланетный язык общения универсальный. Сокращенно, «МЯОУ». Аббревиатура такая, слышали, наверное?
– Да каждый день под окнами, особенно под утро. Однако, скажите на милость, объяснитесь, что за Галактика, где она и откуда вы вообще явились сюда?
– Обыкновенная. Много цифр и еще несколько букв. У вас на Земле так принято обозначать неизвестные вам и недоступные по причине многовековой технологической отсталости объекты в космосе. Но если хотите, пожалуйста – AM 0218-321. Туманность Тарантула. О чем-то вам говорит?
– Хорошо. Допустим, что вы из Тарантула. Хотя проверить это не имею возможности, а также в корне с вами не согласен относительно отсталости и с этим можно поспорить. Мы находимся на очередном витке прогресса и делаем большие, отчасти ошеломительные успехи на этом поприще. Вот на Луну планируем высадиться. Совсем скоро. Двигатель осталось придумать. Но у вас ведь была же кличка, прозвище которой вы и ваши родные кошачьи пользовались в домашней обстановке? Ну, там, Шарик… Нет, не Шарик. Фараон, может быть?
– Фараонов у нас больше нет. Фараонов всех перебили по время Третьего большого субботника по наведению революционного порядка и чистоты в городах. У нас теперь свобода, равенство и братство всех без разбору.
– Как же, простите, мне вас называть в таком случае, если придется?
– Просто, «Эй». Вы не беспокойтесь, я умею читать мысли.
Каков наглец! Чтобы я, воспитанный, культурный и в некотором роде потомственный интеллигент, говорил кому-то «эй» и при этом у меня шарили в мозгах в поисках мыслей? Да ни за что и никогда! А что, если назвать его «Наглая морда»? Подходит как нельзя лучше и по речам, и по запечатленному на ней хитрому и самодовольному выражению лица, то есть, физиономии. Решено, так тому и быть.
– Хотите, буду звать вас Хуцпан. Это означает: наглый. смелый, самостоятельный, резкий, иногда заносит, но гордый и симпатичный. Ну не Ивановым же мне вас, голубчик, называть. Это заслужить надо.
– Простите, но не слишком ли это сильно сказано для незнакомца с другой планеты?
– Ничуть. Но евреи все так говорят друг другу «хуцпан», и никто ни на кого не обижается.
– Ну, знаете, сказать вслух «еврей» – разве это не оскорбительно для евреев? Разве это не проявление антисемитизма? Кажется, это то же самое, как сказать чернокожему, что он – негр. И потом, мы вроде бы с вами не в Израиле, а в городе трех революций. Крейсер «Аврора», то да сё.
– Хуцпа, наглость, она и в Африке наглость, милейший. Да не переживайте вы так. Стерпится – слюбится, как у нас на Земле говорят. Но если не нравится, могу предложить, к примеру, Шимшон.
– Шимшон? Опять подвох? Как у вас, русских, говорят: «Хоть горшком назови, только в печь не ставь». И что это такое, «шимшон»?
– А это, дорогой мой, – в переводе, – солнышко. Устраивает? Дарю бесплатно.
– Вот это еще куда ни шло. «Солнышко» мне нравится.
– Так и запишем для краткости: Шимми из туманности…
– Тарантула.
– Да-да,