мной накануне обещанию, я отдал пленку для проявки. Строгого вида мужчина, принявший ее столь осторожно, будто она способна была обратиться в прах прямо у него в руках, заверил, что фотографии будут готовы через пару-тройку часов. В ответ оставалось лишь пожать плечами. Как и прежде, я никуда не спешил.
Я брел по Вене, наслаждаясь видами ратуши, парка Ратхаус и Шотландского монастыря. Да, красота австрийской столицы была вовсе не тем, что я вкладывал в это понятие. И все же город был великолепен.
Ощущение времени начало постепенно таять. Что-то изменилось, но, погруженный в собственные мысли, я не стразу это заметил. Дождь, прекратившийся еще до моего выхода из отеля, даже не думал начинаться вновь. При этом небо, и без того мрачное, только сильнее заволокло тучами. Звуки улиц постепенно затихали, и все более явно ощущалась пульсация моей собственной крови, рождающаяся где-то в висках и гулким эхом рвавшаяся наружу.
Словно во сне, я оторвал, наконец, взгляд от дороги. Здания вокруг на глазах темнели и выцветали, теряли присущие им, и без того скупые краски. Вместо этого сверху теперь падал свет, облекавший улицу в какой-то неприятный багровый оттенок. Воздух стал плотным, тяжелым, и чтобы просто вдохнуть, приходилось прилагать немалые усилия. Двигаться вперед тоже стало сложнее. Я шел, выставив руку перед собой, будто защищаясь от жестоких порывов ветра, хотя никакого ветра не было вовсе.
Прохожие, что встречались мне на пути, перестали меня замечать. Их лица сохраняли все ту же наивную безмятежность, какую я наблюдал ранее. Движения людей замедлились. Многие из них и вовсе почти застыли, увязнув в невидимой для меня, разбросанной повсюду паутине.
Странно, но страха я при этом почти не испытывал, по какой-то невероятной причине воспринимая все происходящее, как должное. Из пространства вокруг, истлевающего и почти безжизненного, появился шепот. Вначале тихий, он неспешно нарастал, затмевая собой и без того приглушенные окружающие звуки. Я же продолжал идти вперед, ощущая, как воздух постепенно превращается в подобие мутной затхлой воды.
Что-то под моей стопой громко треснуло. Опустив взгляд, я с содроганием увидел до отвращения светлые фрагменты того, в чем еще можно было узнать останки старого человеческого черепа. Мое сердце замерло, а потом вдруг принялось отбивать какой-то совершенно безумный ритм. Я понял, что задыхаюсь. В ужасе я вновь посмотрел вперед, но там не было больше ничего, кроме непроглядного мрака.
В тот же миг шепот вокруг исчез. Чья-то костлявая рука с тонкими грубыми пальцами потянулась ко мне, коснувшись моего плеча. Холод, что веял от нее, пронзил меня насквозь.
– Мы нашли тебя. – Прошептал грубый, лишенный жизни голос. – Тебя и ее.
С трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, я обернулся. Но позади уже никого не было. Время вновь возобновило свой прежний ход. Прохладный ветер мягко касался моего бледного, покрытого испариной лица. А случайные прохожие, как и прежде, неторопливо брели по своим делам, встречая меня