«водолазом». Перед Колей, допустим, тоже многие расступались, но Коля-то всё-таки был парень видный, да и новенькая форма способствовала. Не боялись, конечно, – кто же в СССР забоится формы сотрудника НКВД, кроме, ясное дело, шпионов и бухаринских недобитков. Уважали. А вот перед странным юношей прохожие расступались так, будто вовсе не видят его, просто вдруг захотелось поближе рассмотреть особенно интересный камень в брусчатке или приспичило переступить с ноги на ногу.
Коля с тревожным интересом наблюдал, как юноша приближается к небольшой очереди, сгрудившейся перед входом в Мавзолей. Вопреки его ожиданиям, никто из собравшихся прохожих не одёрнул наглеца, нарушающего покойное достоинство святого места, не щёлкнул парня по носу со словами «куда прёшь, не на базаре». Толпа расступилась перед юношей, как морская вода перед каким-то древним колдуном в сборнике завиральных сказок, который Коля читал у деда в Саратове.
На самого Половинкина прохожие смотрели несколько неодобрительно, дороги никто особо уступать не спешил, и он уж начал беспокоиться, что упустит вероятного нарушителя, когда тот, поравнявшись с торжественно-чёрным провалом входа в Мавзолей, вдруг запнулся и сбил шаг, удивлённо поворачивая голову вправо. Только что сосредоточенно поджатые губы на мгновение приоткрылись, сделались почти пухлыми, как будто их обладатель столкнулся с невообразимо высокой силой, заведомо превышающей его собственные детские силы.
Но растерянность продолжалась лишь краткий миг. Юноша снова поджал губы, опустил голову, отвернулся от багрово-алой надписи «ЛЕНИН» и продолжил своё целеустремлённое движение к парадным воротам Кремля – Спасской башне. «Как паровоз», – подумал Половинкин и в этот именно момент всей душой, всеми её иголочками почувствовал, что «водолаза» во что бы то ни стало необходимо остановить, не дать ему войти в Кремль, иначе случится что-то непоправимо ужасное и окончательное. Юноша был не просто странным – он был вражеским диверсантом, понял Коля и мысленно взвыл от восторга. Подвиг! Подвиг! – эта мысль наполнила его силой и уверенностью. Жаль, нет пистолета, да кто ж с пистолетом ходит на свидание.
Он ускорил шаг, но воздух вокруг будто бы сгустился, не давая ни бежать, ни дышать толком. Преследуемый двигался неожиданно быстро, всё так же по прямой. Всего несколько метров заставили Колю взмокнуть, но он стиснул зубы и сокращал расстояние.
Диверсант вдруг остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Всё так же не поднимая головы, он очень плавно, как в замедленной съёмке, начал разворачиваться прямо на подбегающего Колю, правой рукой хватаясь за свою непонятную трубу и в сильном угрожающем жесте вскидывая левую навстречу сержанту.
«Пропала суббота», – весело подумал Коля Половинкин, подныривая под эту занесённую руку и тыча букетом нежно-розовых лилий прямо в серые холодные глаза диверсанта.
Глава 3
Парад планет
Гуманоид привыкает ко