Через два часа, когда я вас довезу, совсем светло станет. Марина Юрьевна, помогать молодожёнам – эта святая обязанность всех. Семья – ячейка общества. А вы тоже часть этого общества. Ну люблю я её, можете вы понять?
– Люби, мне то что?
– Ай! Зачем так говоришь? Обидеть хочешь? – ухватившись руками за баранку, жених потыкался в неё лбом: – Вот почему мне так не везёт?
Сухарецкая наконец сжалилась:
– Ладно, вези, только при одном условии…
Жандар сразу оживился:
– Хоть при десяти!
– Едешь по правилам и вообще в нашу сторону не отвлекаешься.
– Это два условия. Но я согласен! – он засиял и воздел руки в сторону строгой пассажирки.
– Я сказала: смотри на дорогу.
Водитель всплеснул руками, отвернулся от пассажирки, включил весёлую казахскую музыку, и мы двинулись в путь. Через пару минут я отключился, бессонная ночь взяла своё…
… Разбудила меня жуткая тряска. Напряжённая Виола испуганно вертела головой:
– Это что?
– Очевидно, водитель срезает путь по гладкой казахской степи, – пожал я плечами.
Светало медленно – небо по-прежнему было затянуто тучами.
Саня услышал, что мы проснулись:
– Это секретный путь. Про него мало кто знает. Мне отец его ещё в детстве показал.
Через полчаса безумной тряски машина остановилась.
– Как говорят эскимосы: «Кильманда – но пасаран». Что с их тарабарского переводится: «Конец дороги». А попросту – тупик. В казахском языке таких слов нет. В степях не бывает ни конца дороги, ни тупиков. Это единственный, – Жандар внимательно вглядывался в лобовое стекло. – Здесь вам надо выйти – опасное место.
Голова, забитая гулом авиаперелёта и прерванным сном, отказывала соображать. Какое «опасное место»? Кругом степь, слегка освещаемая рассветом. О чём он?
Увидев, что я кручу головой, Жандар пояснил:
– Мы стоим на краю обрыва. Я тихонечко проеду каньон, и вы снова сядете на место. Это быстро. Ну, выходите!
Мы вышли. Фары высвечивали противоположный берег пропасти, дно которой не было видно из-за кромешной тьмы. Вслед за нами выскочил водитель:
– Это наш знаменитый каньон. Не Колорадо, конечно, но вполне глубокий и красивый. Это русло древней реки. Их здесь когда-то текло множество и эти места были благодатными. Раньше здесь жило много счастливых людей, поэтому полуостров и получил название Мэнкишлак – Земля тысячи поселений. Но затем изменился климат, исчезла вода и люди покинули этот благословенный край.
– И как ты собираешься преодолеть этот каньон? – недоумённо поинтересовалась Сухарецкая. – Не по воздуху же.
– Почти по воздуху, – серьёзно ответил водитель и тут же засмеялся: – Я уже ездил здесь, правда давно и днём. Не беспокойтесь, вы в руках опытного водителя.
На свежем воздухе было прохладно – каменистые пустыни Средней Азии даже в самое жаркое время года остывают чуть ли не до заморозков.
– Возьми фонарик, – Саня ткнул меня в руку.
– Зачем?
– Когда