нна
Море
Франция обычно ассоциируется с Парижем, замками Луары и Лазурным Берегом – Côte d’Azur. Его также еще называют Французской Ривьерой – French Riviera. И можно подумать, что «Ривьера» от слова «river» – река. А какая река, если это морское побережье? «Википедия» поясняет, что Ривьерой называют местности с типичным средиземноморским климатом, т. е. такие места, где температура зимних месяцев – +9… +12, а летних – +22… +25, и количество солнечных дней в году – 300 из 365! Многие знают, что на Лазурном Берегу есть города Ницца, Канны, Сен-Тропе, но вряд ли слышали о маленьком городе Жуан-ле-Пен.
Когда я ехала туда в первый раз, я и не думала, что так полюблю это место.
Очень необычно и привлекательно расположение Жуана, и проста и понятна его история.
Жуан-ле-Пен – молодой город, официально основан он в 1882 году, но до этого времени это была рыбацкая деревня, куда приходили летом купаться и загорать простые жители соседнего Антиба, они устраивали пикники под тенью роскошных сосен (les pins). Сосны Жуана красуются на картинах Клода Моне.
И даже несмотря на то, что в 1815 году деревушка Жуан «прославилась», когда в заливе Жуан высадился Наполеон Бонапарт, возвращавшийся из ссылки с острова Эльба в Париж на последние сто дней своего правления, жизнь в этом месте побережья совершенно и тогда не изменилась. И через 40 лет, в 1857 году, когда Гюстав Тюре начал собирать растения для будущего ботанического сада, местность оставалась совершенно не тронутой.
Все начало меняться во второй половине XIX века, когда европейцы полюбили отдых на берегу моря: морской климат считался полезным, и многие английские и русские аристократы, трудно переносившие зиму, устремились к теплому морю. В бухте Жуан провел свои последние годы сын королевы Виктории – принц Леопольд, герцог Олбани, и незадолго до его смерти, в 1882 году, и был заложен город. Сначала его хотели назвать Антиб-ле-Пен или Олбани-ле-Пен, но закрепилось название Жуан-ле-Пен. В 1883 году, когда появилась железнодорожная станция, город стал курортным.
«Золотой век» Жуан-ле-Пен начался приблизительно в 1920 году, когда мир, уставший от Первой мировой войны, устремился к красоте, беззаботности и раскованности – в моду вошел загар и купальники. В Жуан-ле-Пен любили приезжать Эрнест Хемингуэй, Чарли Чаплин, Пабло Пикассо, Леже, Гертруда Стайн, Стефан Цвейг и Грэм Грин. С американцами появился джаз, и в 1960 году прошел первый фестиваль «Джаз в Жуане», а Жуан-ле-Пен прозвали «европейским Новым Орлеаном».
Совсем неудивительно, что Жуан особенно любили люди творческих профессий: художники, писатели, актеры. Море, буйная растительность, элегантные и роскошные виллы становились источниками вдохновения. Френсис Скотт Фицджеральд и его жена Зельда долгое время жили в отеле «Белль Рив» (Hôtel Belles Rives), и именно там Фицджеральд написал свой роман «Ночь нежна», образы и события которого навеяны прекрасными видами, морским бризом и криком чаек.
И совершенно очевидно, что, хотя действие романа «Великий Гэтсби» и развивается недалеко от Нью-Йорка, на «золотом побережье» Лонг-Айленда, среди вилл богатых людей, особняк Гэтсби «списан» с какой-то из роскошных вилл Жуана.
Для меня Жуан – это море.
Оно чистое, очень приятное и на ощупь, и по температуре. Оно невероятно красиво, даже когда просто смотришь на него с набережной или из окна кафе.
Можно любоваться на корабли, похожие на гигантских белых гусей в причудливых квадратных перьях, на элегантные яхты с парусами и без, на желтые буйки. Волны накатывают не резко, а перекатом, изредка с пеной на верхушке. Заходить в воду приятно, сначала прохладно, но стоит окунуться – и уже не холодно. Когда стоишь по колено и смотришь на волны, набегающие на берег, в воде (чудо!) плавает золотая пыльца, как золотая пыль в лаке для ногтей. Вода такая чистая, что дно видно не только у берега, и ты не понимаешь, где заканчивается то место, где можно встать в полный рост. Морская вода держит тело, мне кажется, что я не плыву, а иду, я вкатываюсь на приближающуюся волну и мягко съезжаю с нее. Это как игра, и заплываешь далеко-далеко от пляжа как-то совсем незаметно. На ощупь вода мягкая, как мягкие игрушки, которые невозможно не потрогать в игрушечном магазине.
Цвет трудно описать. Издалека это лазурь с пятнами синевы, а вблизи – мятная прозрачность. Когда плывешь, хочется из одного цвета вплыть в другой – из мяты в сапфир, но синева все время впереди, и никак не получается до нее доплыть. Это мое море, такое, как я представляла по книжкам, до того, как увидела море впервые в своей жизни. Песочный там не только пляж, но и дно; пока достаешь до него ногами, он лежит твердыми гребешками, и на него очень приятно наступать.
И на Ривьере действительно в меру жарко: нет ни удушливой, ни сухой жары, а все время дует ненавязчивый ветерок,