не спуская глаз с высокого худощавого летчика в чехословацкой форме.
В Смерше Купцов был почти с самого начала, с весны 1943 года. Случались у него и удачи, и проколы, но в целом он был у руководства на хорошем счету. Однако сейчас, в сорок пятом, в преддверии победы, этот сорокалетний мужчина ощутил, что создан не только для поимки дезертиров, предателей и полицаев. Ему хотелось большего. Да и в капитанах он засиделся.
Месяц назад Купцов задумал важнейшую, как ему казалось, в своей жизни операцию. Он знал, что у подножия гор на немецкой территории находится лагерь военнопленных. Почти три тысячи человек, занятых на ремонте стратегической автодороги, пострадавшей после бомбежек.
Охрана небольшая, людей у немцев не хватает. В лагере вполне реально устроить восстание. Если оно удастся, то можно будет из освобожденных узников сформировать пару батальонов, сбросить им с самолетов оружие и поставить боевую задачу. Они должны будут захватить и удерживать до прихода своих ближайший к лагерю городок Суховец и стратегическую дорогу, проходящую через него.
Чем не идея! За такое можно и Героя отхватить.
Купцов вспомнил, как организовывал подготовку и заброс разведгруппы в район нахождения концлагеря. Цель – войти в контакт с подпольной организацией лагеря во главе с майором Петриченко. Купцов доверял этому человеку, поскольку знал его лично.
Однако данному замыслу не суждено было сбыться. Поначалу все шло нормально. Командир разведгруппы передал даже время и дату начала восстания. Но оно не состоялось. Разведгруппа погибла. Полтора десятка заключенных, прорвавшихся через колючую проволоку, были пойманы и расстреляны.
Купцов жадно затянулся.
«Кто виноват? Конечно же, я. Разведгруппу готовил наскоро, опыта в таких делах у меня нет. Придется в рапорте брать вину на себя. Ох, как не хочется. А может, восстание не состоялось потому, что среди организаторов нашелся предатель? Точно, предатель! Этот вот парень в чехословацкой форме вполне сойдет за такого».
Купцов окинул Званцева пристальным взглядом. Страха в глазах его он не нашел. Всякие люди стояли перед ним. Одни тряслись, зная, что их ждет, другие ненавидяще глядели на него исподлобья, готовые вцепиться в глотку. А этот смотрел куда-то в сторону, словно чувствовал собственную невиновность.
Что ж, и не таких ломали. Хотя сначала лучше с ним по-доброму.
– Садись, лейтенант. В ногах правды нет. – Купцов указал Званцеву на скамью и обратился к своему помощнику, который сидел и заполнял шапку протокола: – Пойди, Сафин, погуляй. – Когда тот вышел, Купцов негромко произнес: – Вот что, Званцев. Времени у меня в обрез, поэтому давай договоримся прямо сейчас.
– О чем?
– Молчи, слушай меня. – Купцов вытащил новую папиросу, закурил и продолжил: – Я понимаю все случившееся с тобой следующим образом. Ты входил в лагерный подпольный комитет. Так?
– Так.
– Комитет возглавлял майор Петриченко. Ты знал такого?
– Не только знал. Мы вместе готовили побег.
– Хорошо, пойдем дальше. Побег вы готовили, но тебя раскрыли, пытали. Ты не выдержал и…
– Вы