учеников. Арья.
Я не совсем понимала, к чему он говорит мне об этом. Но не сомневаюсь, что мне это требуется знать. Арья – человек, постигающий пустоту напрямую, не опирается на какие-либо косвенные признаки. Отец такой. Поговаривали, что он продвинулся в духовных практиках, как никто иной из ныне живущих. Мои сложности, моя карма, он не будет осуждать меня.
– Мне нужен твой совет.
– Ты о суре?
Кивнула, заметно потеряв душевное равновесие.
– Я не знаю, кто это был. Но он сильно походил на человека из моих снов. Произошло странное. Он жутко светился и убил женщину в салоне. А мне предложили работу, – я надеясь хотя бы на подсказку.
– Суры очень опасны, басанган. А ты продавец сангэ.
– Почему продавец?
Была противна сама мысль, что отец считает меня не человеком, спасающим чужие жизни, а обыкновенным торгашом. Что же касается суров, то выясню позже.
– Вы не делаете это бесплатно.
Бесплатно не делаем. Мы вообще ничего не делаем без контроля государства. Это противозаконно и неправильно. Да и зарплату никто не отменял, жить тоже на что-то надо. И вообще не ругал он меня, а констатировал факт. И пусть я не всегда понимаю, смысл сказанного, как показывает жизнь, он потом доходит до меня. Я же приехала за советом, стоит ли мне ехать в Москву или нет.
– Глупо ценить золото, ведь самое ценное – это Учение.
– Как будто это помогает изменить мир, – проворчала я, понимая, что веду себя неблагодарно, но все равно ничего не могу с собой поделать. Я редко здесь бываю, и, как правило, часто еще очень долго спорю мысленно с отцом после. О том, что правильно в этом мире, а что нет.
Он посмотрел на меня, едва заметно вздохнул, наверное, подумав, что я безнадежна, его губы дрогнули в легкой улыбке.
– Иногда, басалган, достаточно всего лишь одной молитвы.
Ну да, ну да, хорошо сидеть в стенах дацана и говорить об этом. И все же я покорно склонилась в поклоне, получила его благословение, поклонилась Янжиме, а затем собралась обратно. Вот мне и ответ. Можно съездить, но не стоит браться за предложение и переезд.
Отец вышел проводить до ворот дацана, неспешно шагая по мощеной плитке, не обращая внимания на вьющихся под ногами собак, коих при любом дацане водится множество.
– Я вернусь? – обернувшись, спросила я, решив на всякий случай уточнить.
– Вернешься, – он погладил меня по плечу ласково, с любовью. – Без мужа. Не забывай искать Прибежища в Трех драгоценностях. Сохраняй бдительность.
Уже у машины он сунул руку в свой кашае и достал оттуда крошечный мешочек. В таких часто носят санг для благовоний.
– Подарок, – он протянул.
Глядя на него, я взяла. От отца принимают с благодарностью. Внутри оказался кулон.
В золотой тончайшей оправе сантиметровый шарик из материала, похожего на белый полупрозрачный нефрит с золотыми вкраплениями. Я вздрогнула. Отец редко что дарил мне в детстве, да и вообще.
– Что это? – спросила, разглядывая