То, что ты считаешь невозможным?
– Разве можно представить то, чего нет?
– Не знаю, – Каин посмотрел на меня, удивленно приподняв брови. – Кстати, именно этим вопросом задавался Пан. Он считал, что все, что он может себе представить, где-то есть. Поэтому он очень много думал. Скажи мне, ты можешь себе представить очень широкий барьер?
– Могу, – сказал я. – У прошлой пещеры был очень широкий барьер. В одном месте мы могли идти три шага рядом с Ворчуном, и если бы навстречу попался кто-то из другой тройки, нам не пришлось бы делать шаг в сторону.
– Нет, я говорю не об этом, – Каин нахмурился. – Скажи, сколько шагов в длину эта пещера? От входа и до самого дальнего зала. До того места, где спит Молох?
– Я не считал, – задумался я. – Пещера довольно длинна. Злой говорил, что это самая длинная пещера, которую он помнит. А он раньше всегда занимался расчисткой мягкого грунта. Он искал новичков. Когда был расчищен последний зал, Злой сказал, что это очень длинная пещера. Если бы мы ползли по Стене на такую длину, нам потребовалось бы два дня.
– Хорошо, – сказал Каин. – Представь себе, что ты поднимаешься на барьер. На очень широкий барьер. Его ширина несколько дневных переходов. Его ширина много дневных переходов. Представляешь?
– Таких барьеров не бывает, – я закрыл глаза, пытаясь представить этот барьер. – Таких барьеров не бывает, мне сложно.
– И все-таки, – Каин был настойчив, хотя глаза его были грустны. – Ты выбрался на такой широкий барьер. Чтобы ты стал делать дальше?
– Дальше? Я бы пошел по этому барьеру вперед, к Стене, чтобы подниматься и искать пещеру.
– А если бы впереди не было Стены? Если бы впереди не было видно Стены? Иначе говоря, если бы барьер не заканчивался Стеной?
– Я не знаю.
Каин закрыл глаза. Его пальцы замерли.
– Разве Злой не говорил тебе, что каждый из чистильщиков, из тех, кто расчищает пещеры и уходит все дальше вглубь, мечтает увидеть другую сторону Стены?
– Разве у Стены есть другая сторона? – спросил я.
Каин открыл глаза.
– Я много думал об этом. Думаю, что у Стены нет другой стороны. И то, что говорят чистильщики, это всего лишь мечта. Мечта о том, что есть другая сторона без Тумана. Если бы у Стены была другая сторона, тогда на конце Стены, на противоположном краю того широкого или узкого барьера, если подойти к краю и нагнуться, можно было бы увидеть ту, другую сторону.
– Наверное, когда Солнце прячется за Стену, оно освещает ее с другой стороны? – спросил я.
– У Стены нет другой стороны, – устало повторил Каин. – У Стены нет конца. Пан тоже думал об этом. О том, почему Солнце летом идет почти посередине неба, а зимой прячется где-то в Тумане. О том, что много пещер назад, как передавали раньше друг другу те, кто называет, Солнце было выше, чем теперь.
– Это и понятно, – сказал я. – Ведь мы поднимаемся, значит, Солнце