не спрашивал моего мнения, а сразу приступал к делу и вбивал первый гвоздь!
Филип нахмурился и сказал жене:
– А ты никогда и не предлагала помощь, не так ли?
– Знаешь, а я ведь тоже умею пользоваться молотком. Но ты никогда не предлагал мне сделать это вместе.
– Неужели тебе так важны были эти картины?
– Нет, Фил, мне было все равно. – Ее голос упал. – Мне и сейчас все равно.
Тяжелая, наполненная печалью тишина. Потом Лиза повернулась ко мне и сказала со вздохом:
– В конце концов я всегда бросала это дело и позволяла ему сделать все так, как он хочет.
– Но она ни на секунду не прекращала жаловаться по этому поводу.
На этом моменте я вмешалась:
– Все это звучит как спор, который был у вас очень давно. Возможно, он касается не только развешивания картин.
– У нас этот спор постоянно, – ответил Филип.
– Если мы вообще разговариваем, – добавила Лиза.
– Да, спустя какое-то время мы просто перестали разговаривать. Спорам все равно нет конца.
– Не могу понять, почему между нами все не может быть так, как до свадьбы, – понизив голос, сказала Лиза.
Они встречались несколько лет, прежде чем пожениться, и счастливо проводили вместе большую часть свободного времени.
Каждый аспект их семейной жизни, казалось, отражал одну и ту же безумную схему: каждый раз, когда назревала ссора, они сдавались, не разобравшись. Разочарование и обида росли.
Чем больше я расспрашивала о переменах в их отношениях, тем больше Лиза нервничала и крутила в руках бумажные салфетки. Когда Филип упомянул о самой свадьбе, она прикрыла глаза рукой. По ее щекам медленно текли слезы. Филип повернулся ко мне и недоуменно пожал плечами. Ее несчастье было ощутимо, но никто из них не мог сказать мне, о чем она плакала.
Пара согласилась прийти еще раз. Нашей задачей было понять, что изменилось в их отношениях и связано ли это со свадьбой.
На наших следующих сеансах Лиза сначала только плакала и закрывала лицо руками, смущенная такими сильными чувствами. Со временем она начала неуверенно соединять воспоминания о свадьбе. Наконец она смогла связать свое болезненное разочарование с тем, как поступил Филип в ночь мальчишника. Филип вернулся в отель взъерошенный и пропахший духами. По словам Лизы, она пыталась поговорить с ним об этом поздней ночью, а потом еще и утром. Но Филип сначала был пьян, а потом страдал от похмелья. Оба раза вопросы жены его сильно раздражали. На свадебном торжестве его друзья много смеялись и ухмылялись. Лиза становилась все более несчастной. Во время медового месяца она снова подняла эту тему, но муж отмахнулся от ее опасений, сказав, чтобы она перестала говорить ерунду.
Держать тему открытой до тех пор, пока с ней не разберутся, ведет к истинному исцелению.
Филип молча выслушал рассказ Лизы, но, когда она замолчала, он наконец взорвался:
– Ты все это время держала на меня обиду? Почему ты ничего не сказала?
По