после тридцати никому не нужны. Это он так говорил.
– Вы беременны, – сказала врач, зайдя в палату. Присела на стул, а я сдавила кулаки и прошептала:
– Не может быть. Я пила гормональные, не пропускала.
– Такое случается, – спокойно ответила женщина, дописала что-то в карту и приподнялась. – Угроза есть из-за травмы, потому мы вас на две недели оставим в больнице.
– Конечно, – кто-то сказал. Я лишь через несколько секунд поняла, что это мой голос.
Едва оправилась от новости, что из-за растяжения и ушиба бедра мне придется отложить выступление. Марина, моя дублерша и замена, сияла от счастья, когда меня выносили из зала.
И вот новое потрясение. Вычеркивающее танцы из моей жизни навсегда. Я понимала, что в балете уже не смогу полноценно работать. Разве только педагогом.
Подвела столько людей. Так долго учиться и зря. Мама бы никогда не простила мою промашку, но как же жаль, что она не рядом. Пусть бы лучше поругала меня.
Может, сделать аборт? Неизвестно, как воспримет новость о ребенке Толя. Нужна ли мне такая обуза?
– Вот список, что нужно купить, – положив листок на тумбочку, врач поспешила к выходу.
– А до какого срока можно сделать аб… – я запнулась на последнем слове и сжалась от пронзившей тело невидимой боли.
Стоп. Мне ведь дали увидеть мир. Пусть и воспитывалась я чужими людьми, хотя считала и считаю их родными, но где-то на земле есть женщина, которая меня родила, а не убила в утробе.
– Нет-нет, – я мотнула головой и остановила речь врача взмахом руки. – Я буду рожать, – и стыдливо заулыбалась. – Просто… шокирована. Не ожидала, что это случится сейчас.
Женщина склонила голову, немного прищурилась и мягко сказала:
– Вот и хорошо. Сомнения в таком деле – плохой советчик.
Что-то скрипнуло в доме, и я вернулась из воспоминаний в реальность. Прислушалась. Дочь не плакала.
А если этот зверь с черными глазами ее убил?
Тишина в доме была пугающей. Грудь сдавило испугом за мою кровиночку. Я слетела с кровати, добежала до двери и остановилась, прижавшись к стене.
Прикрыла себя руками, беспомощно и бесполезно скрывая ладонями набухшие от необъяснимого возбуждения соски.
Вот урод. Раздел меня и одежду забрал. Трогал без разрешения.
Но почему я дрожу от мыслей об этом? Почему так сладко потягивает в паху, когда представляю, что его руки сжимают мои ягодицы и тянут на себя, нанизывают на налитую плоть? Почему?!
Я отряхнулась, прогоняя пошлые неправильные мысли. Волосы рухнули на плечи и накрыли грудь.
Выходить голой из комнаты мне не хотелось, потому я бросилась к углу и взяла сумку. Подхватив одеяло с кровати, поспешно завернулась в него и осторожно вышла в коридор.
Везде пахло пылью и сухой травой, а еще здесь было жутко холодно, плечи пробирало до косточек, и изо рта шел легкий пар. Я сразу не заметила этого, потому что была не в себе, сильно переволновалась из-за последних событий.
После выступлений меня часто рвало в гримерке, бросало в жар, потому я не удивилась, когда стало