ножа по плечу.
– Браво, Тэкэра! Ты прекрасно играешь заботливую мамашу, но это бесполезно. Тебе придётся отдать долг…
– Долг? – зацепилась я за знакомое слово. – Сколько вам надо? Скажите!
– Сколько? – нехорошо усмехнулся он и прижался горячими губами к моей шее. Жестко вцепившись в кожу, прикусил, будто желал либо оставить метку, либо выпить кровь. Я едва не вскрикнула от ужаса и боли, сдержалась с трудом, боясь разбудить дочь.
Зверь прошипел:
– Не «сколько», Тэкэра. Не торгуйся со мной. Я заберу всё!
– Пожалуйста, – простонала я, понимая, что он мольбы не услышит, но всё равно попыталась повернуть мысли маньяка в другое русло: – Давайте лучше поговорим о долге.
– Обязательно поговорим, Тэкэра, – расстёгивая брюки, гортанно пообещал маньяк. – Не сомневайся.
Звякнула пряжка, вжикнула молния.
Когда я опустила глаза на его распахнутую ширинку, у меня на миг отнялся дар речи. Он меня разорвёт! Толя говорил, что у него больше среднего, но этот был просто огромен!
– Соскучилась, Тэкэра? – проследив за моим взглядом, довольно спросил урод.
Я хватала ртом воздух, не зная, как уговорить чудовище не трогать меня. Ему и ножом убивать не придётся, разорвёт изнутри.
Маньяк провёл по моей шее странным четырёхгранным ножом с узкой ручкой и крупным кольцом в навершии, прочертил лезвием по коже невидимую линию до самой груди. Не царапая, не разрывая ткань, а щекоча, доводя меня до тупого шока. Я замерла, ежесекундно ожидая смертельного удара в сердце, но мужчина осторожно обвёл кончиком острия ареолу соска, который тут же сжался в тугой розовый бутон, а я задрожала от непривычной горячей волны по всему телу – такой, как и во сне. Необъяснимой тяги. Сотрясающей дрожи. Неистовой страсти, запирающей дыхание.
Это был он? Или нет?
Маньяк облизнул губы и прохрипел:
– Тебя это всё так же заводит, Тэкэра?
– Вы ошибаете…
– Тс… – он приложил плоскую часть ножа к моему рту, и я узнала запах. Тертого металла, сигарет и кардамона. Уникальное сочетание. Возбуждающее и невыносимо знакомое.
Я слабо замотала головой. Слезы потекли по щекам, обмывая грубые руки мужчины тонкими речушками. Сумасшествие.
Другую руку мужчина опустил на мою талию, согрел горячей ладонью бёдра, по-хозяйски смял ягодицу.
– Сколько не прячься, я все равно тебя найду, – сказал, склоняясь ниже. – Ты же знала это. И все равно сбежала. Негодная женщина. Накажу тебя. Буду наказывать столько, сколько захочу. Пока ты не поймешь, что по праву и закону принадлежишь мне.
Замолчав, он внимательно всматривался в глаза, проводил рукой вверх по спине, касался плеч, вызывая сонм мурашек по коже. Пытался изучить или вспомнить мои изгибы, а я смотрела в его радужки цветы тьмы и не могла понять, почему словно провалилась в дежавю, и этот мужчина кажется знакомым. Разве так бывает?
Нож оставался на губах, будто блок, заставляющий меня молчать, принуждая разглядывать