или выложена плиткой, чтобы выходить из дома в любую погоду, не запачкав ноги. Местные ставят рядом с домом диваны и кресла, столы, мангалы, чтобы можно было сесть и отдохнуть в любое время, когда душа пожелает и позволит погода. Здесь же принимают гостей в выходные, делают шашлыки и крылышки-, овощи- и колбаски-гриль.
Из Нетании мы с Катей вернулись поздно вечером, усталые и голодные, сидели на старом диване во дворе перед домом и пили кофе с бутербродами, печеньем и шоколадными батончиками, которых в Израиле продается великое множество. Ребята, хозяева дома, сидели тут же, с интересом рассматривали меня и расспрашивали о приключениях в Берлине. Миши не было, он отдыхал после смены.
Он появился, когда совсем стемнело. Проснулся и высунулся в окно на звук наших голосов и громкого смеха. Фонарь освещал его заспанное лицо и взъерошенные волосы. Я видела его раньше всего один раз, лет десять назад, еще подростком. Теперь из окна на меня смотрел симпатичный молодой человек.
«Ого, он совсем не плох, – подумала я, встретившись с парнем взглядом, – Из этого может что-нибудь получиться».
Наверное, Мише в голову пришла та же самая мысль. Это же чувствуется. Даже нет, не так! Миша – абсолютно точно – в эту минуту подумал точно так же. Позже я поняла, что в повседневной жизни это обычное дело – знать с высокой степенью достоверности, о чем думает другой человек. Особенно, если эти мысли касаются тебя самого. А в Израиле это понимаешь особенно ясно. Не успеешь, что-нибудь подумать о человеке, а он уже тут как тут – в курсе твоих планов и сомнений. Воздух здесь особо проницаем для чувств и мыслей или есть тому другое объяснение? Короче, «глаза их встретились и …» Как в сказке.
Миша присоединился к нашей компании и вместе со всеми стал расспрашивать меня о жизни в Германии. Я повествовала с воодушевлением, все больше и больше увлекаясь, и находя все новые смешные и мрачные краски, чтобы описать оставшийся позади месяц жизни. Рыжее чудовище Васят скоро стал всеобщим любимцем, а мои ежедневные длительные походы по Берлину вызвали всеобщее уважение: в Израиле люди много ездят, но мало ходят.
Я ни разу не сталкивалась с таким количеством симпатичных и живо интересующихся моей персоной молодых людей! Это было очень приятно, особенно после длительного берлинского одиночества.
«Это Израиль, детка!» – помню, с радостью сказала я себе.
Комната в трехкомнатной квартире, которую мы нашли для Кати, была не так плоха, если бы не соседи – молодая, вечно выясняющая отношения семейная чета – которые портили жизнь себе, Кате, мне и всем окружающим.
После недели интенсивных поисков Катя нашла работу в маленьком магазинчике одежды, на кассе. Хозяин, пожилой израильтянин, производил впечатление приятного человека. Через три месяца Катя ушла от него, хлопнув дверью и недополучив львиную долю заработанного, но поначалу она была счастлива и этому предложению. Медицинская страховка, счет в банке. Для меня все казалось пустяком, потому что это