т и прижмет к своей груди. Потому что нам все равно нужно в чем-то ходить и выполнять грязную работу, пока этот принц-зараза поймет, что без Золушки жить не может.
– Золушка!
– Золушка!
– Золушка!
Кричали разными голосами и на все лады склоняли мое имя ближайшие родственницы, просыпаясь каждое утро. Вот удивительно! Отправляешь их спать с самыми мрачными пожеланиями, а они каждое утро просыпаются в наилучшем настроении. Для меня это означает только одно – капризов, а соответственно работы будет больше. Думаете, это мачеха и ее дочки надо мной измываются? Не угадали.
Это мои самые что ни на есть ближайшие родственницы – мамуля и сестренки, чтоб им жить долго и счастливо. Папочка не вынес наших характеров и сбежал в другое царство-государство и даже адреса не оставил. По слухам «где-то там» обзавелся новой семьей, тремя сыновьями и живет теперь очень счастливым.
Спросите меня, в чем причина моих злоключений? Все очень просто. Моя мамуля и я с сестрами очень любим всяческие пари. В какой-то злосчастный день сцепились мы с Анькой по поводу того, какой сейчас цвет волос в моде. Вот оно нам надо? Да, хоть серо-буро-малинчатый! Нет! Каждой нужно доказать свою правоту. Анька мне доказывала, что золотисто-русый при дворе носят, а я стояла за светло-пепельный. Черт нас дернул скрестить руки в споре и закрепить все это магией. Мамуля, которая тоже азартна до всяческих пари, была свидетелем и разбила наше рукопожатие.
И вот надо так случиться, что перед ближайшим балом придворный кот разбил склянку с магическим зельем! Подстава со стороны высших сил, иначе не подумаешь! Зелье растеклось бесцветной лужицей на входе и каждая представленная дама, вошедшая в зал, шлепалась вполне себе неблагородно на мягкое место, задирая юбку выше талии, и сверкая своим кружевным бельем.
Нет, когда первая не очень грациозно на этой пакости упала молодая вдова Митка Мирская, король с сынком мило улыбнулись и оценили прелести, представленные им во всей красе. Мужчины глаза свернули, разглядывая кружевное тряпье на рано овдовевшей красотке. Королева смущенно фыркнула, призывая ближайших родственников к порядку, но мило улыбнулась пострадавшей.
Все бы ничего. Ну, упала мадам и упала. Так вот на этом зелье поскальзывались и падали исключительно дамы, демонстрируя то, что в приличном обществе не показывают. Но как оказалось, у этой пакости есть побочный эффект. У дамы незаметно для окружающих, которые во все глаза рассматривали белье пострадавших и уже ставили ставки на следующий цвет трусиков, цвет волос менялся на золотисто-русый. А все потому что у Митки, этой первой заразы, шлепнувшейся на зелье, был именно такой цвет волос.
Королева после третьего десятка мелькания нижнего белья перед глазами, взбеленилась и заставила слуг убрать эту пакость. Те тоже оказались мужчинами, а потому со своими служебными обязанностями не спешили, махая швабрами для вида и расцветая улыбками при очередном падении, тем более места у них были в первых рядах. Грех было не пялиться под юбки благородным дамам.
Не стали и мы с мамулей исключением в падающем паломничестве. Все три девицы нашего семейства растянулись пред глаз очей принца с папенькой, а матушка, благодаря навыку в дворцовых розыгрышах и опыту, пострадала лишь телесно, укрыв свое белье от любопытных взглядов.
Одним словом, такая мелкая пакость, как дворцовый кот, устроил переполох на балу. Но для меня последствия оказались гораздо плачевнее. Мы с Анькой поспорили на то, что проигравший полгода играет в Золушку. То есть, делает не просто всю работу по дому, но и прислуживает капризным сестрам, довольным такой постановкой вопроса, и которые придумывали еще больше причуд для меня.
За это время у меня родилось и крепло одно единственное желание – найти это животное, по вине которого попала в добровольное рабство и придушить скотинку, а заодно Митку с ее золотисто-русым цветом волос.
– Золушка, сколько можно тебя ждать? – возмущенно прокричала из своей комнаты Анька.
– Да, иду я, иду! – крикнула в ответ, появляясь из кухни с подносом.
Сестренки ничего лучше не придумали, как принимать завтрак в своих постелях, при этом каждой нужно было что-то особенное. Чувствую, сговорились они за моей спиной, лишь бы достать посильнее.
– Сколько тебе Золушкой осталось быть? – пережевывая булочку, спросила меня сестрица.
– Неделя, – настороженно ответила ей, чувствуя, что сейчас меня ожидает новый каприз.
– То есть до Нового года, – подвела итог Анька.
Я кивнула, но не сводила с нее внимательного взгляда. Вижу, что эта зараза уже придумала, чем бы меня озадачить, так что заранее насторожилась.
– Я вот, что подумала, – начала она, в задумчивости начав крошить сдобу себе на колени.
Это она специально, чтобы мне потом убираться пришлось. Мрачно проводила взглядом полет еще одного кусочка булки и открыла рот, чтобы возмутиться, но сказать мне не дали.
– Будешь вместо меня преподавать, – огорошила родная сестрица.
– Что?! – заорала на нее.
– Лень