ночи. Джесс же остался сидеть на берегу, с недопитой бутылкой вина, первыми звездами над головой и невеселыми мыслями в оной. И едва ли не впервые в жизни он всерьез задумался над тем, что не готов принять грядущее таким, каким бы оно ни было.
***
Мари снилось, что она тихо крадется по переходу станции метро, залитому красным аварийным освещением. Она чутко прислушивалась, опасаясь, что из зияющих пастей боковых неосвещенных проходов на нее бросится что-то опасное. В руке было зажато горлышко бутылки с криво отбитым дном. Какое-никакое, а все-таки оружие. Вот если бы только удалось найти пожарный щит, чтобы вооружится чем-нибудь более существенным…
И тут до ее слуха донесся чей-то тихий плач. Мари замерла на месте, почувствовав пробежавший по позвоночнику холодок страха. А уже в следующее мгновение, как это часто бывает во снах, локация неожиданно сменилась, и она оказалась рядом с высоченным неработающим эскалатором. Сбоку от него, затравленно забившись в угол, сидела, подтянув острые коленки к подбородку, чумазая и испуганная девочка-подросток. Заметив Мари, она резко вздрогнула и мгновенно перестала плакать, размазав слезы по щекам кулачком. Взгляд широко-распахнутых карих глаз выражал смесь отчаяния и страха, поэтому Мари показательно положила бутылку на пол и миролюбиво подняла ладони вверх.
– Ты человек? – дрожащим голосом пролепетала девчонка, – Честно-честно?
Мари поспешно кивнула и сделала небольшой осторожный шаг в сторону незнакомки.
– Прям правда не страшилище? – подобравшись так, словно вот-вот бросится наутек, недоверчиво спросила девчонка. Тем не менее, в голосе ее проскользнул лучик надежды.
– Я человек, – заверила ее Мари, – Не бойся.
Но тут где-то неподалеку глухо, словно сквозь порванный динамик, прошелестели приглушенные голоса. Мари обернулась на звук, прислушиваясь. Голоса постепенно становились отчетливей, но она все еще не могла понять ни слова… А затем тяжело вздохнула и неожиданно проснулась, пытаясь понять, кто она и где находится.
В комнате было довольно светло. Очевидно, ночь уже миновала. За толстым стеклом окна висела легкая дымка тумана. Мари лежала на диване, повернутая лицом к стене. А за ее спиной, где-то у самого входа, раздавались тихие голоса. Один из них был голосом Ди, а второй, низкий и бархатистый, явно принадлежал парню. И было в нем что-то знакомое, словно Мари уже не раз слышала его раньше.
– Я пока не знаю всех подробностей, – говорил незнакомец, – Но наш Гейб просто в бешенстве. Он говорит почти одними междометиями… А еще я волнуюсь за Джу. Он сказал мне, что Тэус зол на него, как черт…
У Мари не осталось сомнений. Она знала этот голос. Слышала раньше много раз. И не просто знала… По спине ее пробежали мурашки, а смесь волнения и острого предчувствия сдавила грудь, мешая дышать. Она беззвучно села на диване и повернулась в сторону так сильно взволновавшего ее голоса.
В дверном проеме виднелась