деталей порой. Если ты сам, обратишь внимание на звенья сейчас, ты уклонишься от неуправляемого сновидения.» Этэрнэл прислушался, почувствовал порыв ветра и следующий за тем раскат грома.
Слова одобрения своей любимой: «А это уже достижение, когда человек может понять является ли порыв ветра или раскат грома правдой или это нечто призрачное.»
Мгновенно почувствовав шлейф той мистической атмосферы, Этэрнэл на всякий случай задал себе все четыре вопроса. Нет, это не сон. Позволил ласковому голосу договорить: «Внимание к частностям происходящего ведет к первым достижениям. Искусный, опытный мастер может получить откровение от простого взгляда на предмет».
Тщательно осмотрел салон машины, чтобы еще раз убедиться, что все физическое, плотное.
Неожиданный порыв ветра будто шутя метнул в лобовое стекло пригоршню снега, так что пришлось включить дворники и заодно отследить синхрон.
Синхрон стал нормой жизни, проверкой, указателем на следование руководству Духа. Вещи столь понятные сегодняшним днем несколько лет тому назад казались абсурдом.
Но полученные истины, от них никуда не деться. Правда всегда торжествует. Хотя разве тогда в своем невежестве он мог поверить в существование какой-то таинственной КНИГИ СНОВИДЕНИЙ.
Глава 7. Вербовка Рафика
Уже на следующий вечер, сидя на любимом всеми белом кожаном диване Гейша, немногословный Этэрнэл делился впечатлениями о поездке. Быстро освоившийся Рафик хлопотал на кухне, совмещенной с гостиной комнатой. Очевидно, он тоже был мастером в определенного рода делах, поскольку довольно быстро и неожиданно появился с целой миской экзотической еды.
Этэрнэл не мог разглашать факторию пребывания шефа, пусть и не постоянную, поэтому вовремя сориентировался.
– Нечто типа окраины вроде Новосибирска… Снег, местами полувлажный, со следами от шин и полозьев снегохода. Кое-где прокатанная лыжня. Любопытный подъем на лыжах и на нестандартных санях в гору.
– Но в начале, мы ехали на автобусе с горы, по грязно-белой слякоти, – внесла уточнение Ева.
– Замерзла, может быть во сне, что зима приснилась теплой осенью? – вставил ничего не ведающий о срочной командировке Рафик.
Ева взяла стоящий на тумбочке тюбик с лаком для ногтей и, как ни в чем не бывало принялась за свое любимое занятие, никак иначе не проявив своих эмоций и не пытаясь убедить Рафика, что это был не сон.
Этэрнэл и Арий тоже не спешили посвящать Рафика во все тонкости ситуации. Они любовались длинными ногтями, как-то магнетическим образом входя в сам процесс, целостность которого порой приводила к легкому трансу. И переделать реакцию окружающих на свой маникюр могла лишь сама Ева. Она так красиво погружала «зрителей» в таинственную атмосферу собственного недеяния, как будто имела не только ключи от сновидений, но и ключи от коллективного бессознательного.
– Кстати,