за сохранность денег не волновался. Куда денется без паспорта?
Пришлось плов Татьяне перепоручить. С некоторых пор не хуже Сухроба готовила чужестранное национальное блюдо. Тридцатипятилетняя чухловчанка вместе с мужем работали на ферме. Детей у них не имелось. Васька находил счастье в бутылке. Улыбин подозревал в том грехе и Сухроба. Несколько раз видел, как тот покупал Ваське палёную водку. Татьяна проявляла полное безразличие к поведению мужа. Местные рассказывали, в его отсутствие женщина ночевала в старом доме вдвоем с молодым узбеком.
Через час на кухне урчало и шкворчало. Из объемной кастрюли, используемой вместо чана, выходил пар с крепким запахом баранины. Огородной свежестью пахли нарезанные огурцы и помидоры. Чухловской лук, величиной с южную грушу, аппетитной горкой ожидал нарезки. Единственное место, где на северных землях вырастал салатный Крымский. Благодаря сапропелю, урожай овощей никогда не зависел от погоды. Особенно удавались помидоры. Сочные и чуть рыхлые, похожие по вкусу на бакинские. Планировал организовать промышленную добычу ценного природного удобрения. Местные жители относились к «илу» равнодушно. В заводях лесной речки доставали его обычными вилами для удобрения местных огородишков. Улыбин додумался до покупки земснаряда и постройки цеха, где просушенный сапропель расфасовывали бы в пакеты. От нового бизнеса ожидал прибыль большую, чем от животноводства. От последнего, в силу низкой рентабельности, планировал отказаться вовсе. Рассуждал прагматично: «тяга к деревенскому прошлому обернулась массовой застройкой Подмосковья. По весне, не случайно, на каждом углу предлагают саженцы, семена, рассаду, удобрения. Рынок огромен. Около тридцати процентов населения страны живут в одном мегаполисе. В границах древнего Московского княжества».
На улице совсем потемнело. Зябкий октябрьский дождик предательски затянулся. «Значит, завтра в лес не въедешь. Размягчит расслабившую в ожидании заморозков землю», – подумал с сожалением Улыбин. Торопился согласовать с мастером окончательный план расположения будущего сапропелевого заводика. Строительство намечалось на весну следующего года. Зима, самое время для доставки стройматериалов.
Стрелки часов показывали шестнадцать с четвертью. Молчал телефон. По крыше безнадежно и однотонно барабанили капельки небесной воды. Профессор посмотрел на небольшую икону с изображением Спаса Нерукотворного. Вручая образ Иисуса Христа, монахиня Паисиево-Галичского монастыря, предупредила: «Молись и кайся в тяжёлое для тебя время». Поразило тогда другое. Икону писал беспомощный инвалид, безрукий и безногий крестьянин. Зубами! Улыбин торопливо перекрестился, пристыженный минутной слабостью. Желанием переложить свои проблемы на других. Второй голос призывал к коллективизму, опоре на друзей. «В одиночку трудно побороть сплочённого противника. Все равно, что крошечной птичке взлететь. Маленькие крылья требуют больше усилий», – пришла на память мудрая притча.
В