Запах родины походил на скисшую капусту. Все равно помягче капоткинского НПЗ, поливающего сероводородом юго-восток Москвы. Города еще не видно. Он скрывается за густыми посадками хвои. Резкий поворот. Перед глазами водителя равнинная местность, застроенная одноэтажными деревянными домиками. Крыши бань и дровяников покрыты разноцветной материей. Пригляделся. «Во дают макаровцы! Старые рекламные баннеры приспособили. Практично. А возможно, это крутой маркетинговый ход талантливой местной фирмы? Надо подсказать товарищу идею, баннерами с кандидатом в депутаты покрыть крыши придорожных сараев».
Звонок мобильного телефона возвращает в реальность. Михаил правой рукой поворачивает руль. Машина уходит на центральную улицу прямо перед красным зданием бывшей автостанции. Левой держит мобильник.
– Никола-ич, ты гд-е? – тревожно звучит голос медицинского профессора Улыбина, товарища, старше Михаила ровно на десять лет.
Не ответить бывшему председателю московского землячества нельзя.
– Привет главному земляку! – кричит в трубку Михаил, не в силах скрыть радость от встречи с родиной.
Профессор год назад руководил общественной организацией выходцев из области, а Михаил был его замом. Мужчины дружили и искренне пытались помогать малой родине. Местные и московские власти покровительствовали землячествам, находя их неопасными для себя.
– Я в Чухло-ве, – тянет профессор, – а т-ы?
– Заезжаю в родное Макарово. Брат просил переоформить родительскую квартиру. На меня. За день надеюсь, управлюсь. Сказал, документы готовы. Ты что-то хотел?
Профессор странно замолчал. Затем осторожно, взвешивая каждое слово, продолжил:
– Поздравляю! Все дороги ведут к дому. Проблемка у меня образовалась. Дома. Судить послезавтра будут. Приезжай. Поможешь, если сможешь. Глядишь, долго не увидимся. Дадут срок и пойду по этапу.
– Заслуженного человека обязательно оправдают, – на шутку попытался перевести странный разговор Михаил.
– Да не-ет, – затянул профессор, – все серьез-но. Жалобу соседи на меня накатали. Травлю их, понимаешь, навозным запахом.
Неожиданное занятие фермерством известного хирурга казалось Михаилу странным. Коров да свиней разводить! С ума сошел профессор на старости лет. Но, видать, пошли у него дела, раз народ жалуется на навозную вонь.
– Количество говна, перешло в качество? – ехидничает Михаил.
– Прокурор настроен серьезно, – оправдывается профессор. – За сознательный подрыв экологии чухловского муниципалитета обещал влепить судимость. В лучшем случае отделаюсь штрафом. Помогай!
– Хорошо. Управлюсь с переоформлением квартиры и к тебе. Семьдесят километров не расстояние. Когда суд?
Ответа не услышал. Перед самым капотом показался пешеход. Нога вжала педаль тормоза. Машина дернулась, как перед прыжком, заглохнув от резкой остановки. В груди похолодело, но «сбитый мужичёк» как ни в чем не бывало переваливающейся походкой направился в сторону центра. Автомобильный сигнал заставил того обернуться.