меня выгнали за то, что я помешал уроку.
Но прежде чем покинуть класс, я каким-то образом ухитрился краем уха уловить и запомнить несколько подробностей о горгульях. Например, я знал, что они состоят из камня, даже когда оживают. Это объясняло искры и то, почему лезвие Кровопийцы отскочило от монстра, не причинив тому вреда.
Две хоккейные сумки мигом опустели, и мы подняли оружие, образовав полукруг вокруг упавшей горгульи. Она встал на задние лапы и повернулась к нам мордой. Вблизи горящие красным глаза горгульи сияли почти гипнотическим светом, настолько ярким, что невозможно было ни смотреть прямо на него, ни отвести взгляд.
Когда мы окружили монстра, тот пригнулся. Стоя в полный рост, он был бы около двух метров высотой. Его потрескавшиеся серые крылья были огромными, вероятно, их размах составлял более пяти метров. У существа были похожие на человеческие, жилистые мускулистые руки и ноги, лапы вместо ступней и узловатые кисти рук, заканчивающиеся кривыми когтями, которые могли бы легко выпотрошить любого из нас. Голова горгульи казалась слишком большой для её гибкого тела, отчасти из-за массивных бараньих рогов по обеим сторонам черепа, расположенных чуть ниже больших заострённых ушей. На её вытянутой, напоминающей птичий клюв морде зияла широкая ухмылка, открывающая взору десятки острых, зазубренных зубов.
А ещё на голове монстра была шерсть. Что само по себе являло впечатляющее зрелище. Она украшала его голову, словно корона, хотя мало на неё походила. На макушке между изогнутыми рогами шерсть была короткой, но сзади спускалась дальше к шее, образуя собой своеобразную причёску, которая походила на самый жуткий в мире хипстерский маллет.
Горгулья с маллетом вновь издала вопль.
Глэм быстро передала по кругу бутыль с гальдерватном. Хотя каждый день на поверхность Земли просачивалось всё больше и больше древней магии, в большинстве случаев этого было недостаточно, чтобы мы могли творить заклинания, не глотая её напрямую. Конечно, со временем всё изменится, но лучше перестраховаться сейчас, чем жалеть потом, и мы по очереди жадно отпили из фляги из бизоньей шкуры, украшенной фамильным гербом Щукенмраков.
Хотя слово «отпили» не совсем верно описывает процесс употребления гальдерватна. По своей природе он больше похож на пар, чем на жидкость, поэтому единственное, что тут можно проглотить, – это леденящий холод, который стекает вниз по пищеводу в желудок, а весь рот немеет на несколько секунд. Кроме того, я привык думать, что гальдерватн не имеет вкуса, однако за последние несколько месяцев во время наших тренировок с Фенмиром Мистмохнусом мы пили его всё больше и больше, и я заметил, что он имеет едва заметный землисто-горький привкус.
К несчастью, Глэм и я оказались единственными, кто успел выпить субстанцию, прежде чем горгулья совершила свою следующую атаку. Она выбила флягу гальдерватна из моей руки, извергнув из своей пасти поток воды словно из пожарного шланга. Напор оказался настолько силён, что сбил меня с ног и впечатал в узкий ствол молодого