одного из своей бригады под любым предлогом оттеснить людей от гроба. Когда это было сделано и он потянулся к купюре, покойник вдруг хватает его за руку и кричит: «Налоговая полиция! Контрольное захоронение!» – «У тебя своя работа, а у меня своя, – ответил ему бригадир и забил в крышку гроба гвозди». Мораль понятна? Если непонятна, поясню: на кладбище свои законы. Так было, так есть и так будет. Даже я очень аккуратно подхожу к этим вопросам, которые вы так вот с маху пытаетесь решить. Ну где это видано – солдаты-альтернативщики покойников хоронят? Да пусть лучше, как во всем мире, дерьмо из-под лежачих больных выносят, толку больше будет.
Хвостов хмыкнул.
– Руслан Альфонсович, у анекдота вашего длинная и седая борода. Судя же по вашим словам, вы вообще считаете, что в системе ритуальных услуг ничего не надо менять…
– Ну почему же, – кисло произнес Купцов. – Порядок надо, конечно, навести. Хотя я бы не сказал, что на кладбищах, да и вообще в ритуальных услугах такой уж бардак. Скорее отдельные недоработки.
– Значит, это из-за «отдельных недоработок» на имя мэра приходят пачки жалоб? – прищурился бывший разведчик. – И это только то, что до него доходит…
– Вы на что намекаете? – медленно сказал Купцов. – На то, что я жалобы москвичей в стол прячу?
– Ну что вы, Руслан Альфонсович, – улыбнулся Хвостов, начинавший понимать, что с заместителем мэра общего языка ему не найти. Впрочем, он к этому был готов, проанализировав сведения, предоставленные Бондаревым и имевшиеся у него самого. – На эти жалобы никакого стола не хватит. Что ж, я правильно понял, что вы с моими предложениями по улучшению работы системы ритуальных услуг не согласны?
Купцов покачал головой.
– Поработайте еще, уважаемый Матвей Иванович. Вникните в суть поглубже, теснее с людьми познакомьтесь… Что за месяц можно понять? Да ничего! Через полгодика приходите, тогда и поговорим. А пока, как говорится, устраняйте недоделки, о которых наши граждане пишут. Тут вам и карты в руки.
«Хвостов, Хвостов, – думал заместитель мэра, пожимая протянутую руку и провожая взглядом «кладбищенского директора», которого уже готов был переименовать в «кладбищенского сторожа», – послал тебя черт… И где только мэр такого «рыцаря без страха и упрека» раскопал? Не иначе, Бондарев присоветовал… Ну ладно, на то и щука, чтобы карась не дремал. Хуже было бы, если б он какого-нибудь умника прислал, чтобы тот тихой сапой под меня подкопался. А так легче. Будем готовиться к войне».
Купцов взял со стола трубку мобильного телефона и набрал номер.
Генеральный директор страховой компании «Щит» Даниил Матвеевич Хвостов больше всего на свете не любил просыпаться ни свет ни заря. Он был типичной «совой», то есть пик работоспособности у него, как у Иосифа Сталина, приходился где-то на час ночи, когда большинство добропорядочных людей спят в своих постелях. Днем он часто бывал вялым и заторможенным, что, впрочем, не влияло на его бизнес: в кругах страховых деятелей