– ноябрьский холод мгновенно заполз под осеннюю куртку.
«Пора одеваться потеплей, не май месяц». – Максим поднял воротник.
МАЗ, покачивая задом, уехал в темноту, и мужчина, подсвечивая дорогу телефоном, поспешил в деревню.
Собачонка, клички которой Бондаренко не знал, звонко залаяла, громыхая цепью. В доме открылась дверь, и в освещённом проёме показалась грузная фигура:
– Тихо, окаянная! Максим, ты?
– Я, Антонина Николаевна.
– А ну, цыц! – Естественно, последняя реплика предназначалась не Максу.
Собака лаять перестала, и, недовольно ворча, полезла в будку.
– Спасибо, Антонина Николаевна, за велосипед. Ну, я поехал?
– Дабранач. – Больше женщина ничего не сказала и захлопнула дверь. Слабая надежда переночевать в Яблоневке растаяла, как дым.
Деревня состояла из одной улицы, которая с одной стороны упиралась в колхозное поле, а с другой в шоссе. Едва учитель вывел велосипед со двора и повернул в сторону асфальтированной дороги, впереди показался автомобиль. Если бы не фонари, его можно было не заметить – тёмный, с выключенными фарами, он практически крался по деревне. На всякий случай Бондаренко решил обождать в тени и вернулся к забору – не хотелось, чтобы его с ног до головы обдало осенней грязью.
Но машина до него не доехала – остановилась у заброшенного дома невдалеке. Хлопнула дверца, но кто вышел из авто, было не рассмотреть. Максим собрался выйти из тени, но его внимание привлекла фигура, медленно бредущая по улице. Бондаренко присмотрелся и обомлел – мимо него прошла Марина Сычкова, одетая только в тонкую ночную рубашку. Обуви тоже не наблюдалось – по раскисшей ноябрьской дороге девушка шла босая. Ученица свернула в тот же пустующий двор, что и водитель машины.
Сразу вспомнились странности, творившиеся с девчонкой последние полтора месяца. А ещё методичка, которой снабдила школу милиция. В документе подробно рассказывалось о новомодном наркотическом веществе, ставшем популярным у несовершеннолетних.
Уже гораздо позже Макс старался понять, какой чёрт нашептал в ухо идею подобраться к забору и подсмотреть, что происходит. Никакая ответственность за вверенных детей не предусматривает самоубийство. Но, видимо, выпитое в баре спиртное приглушило инстинкт самосохранения и вывело на первое место любопытство. Прислонив велосипед к забору Николаевны, Максим крадучись, подошёл к злосчастному дому. Машина оказалась «Тойотой». Обойдя её и ещё больше уверившись, что во дворе увидит компанию наркодилеров, Бондаренко привстал, заглянул поверх прогнившего забора и всмотрелся в темноту.
Поначалу он не мог разобрать ничего, кроме копошащихся теней во дворе. Тихий, жалобный стон доносился оттуда же. А затем, словно по заказу, разошлись тучи, и двор залил слабый лунный свет. Его оказалось достаточно, чтобы увидеть.
На пожухлой осенней траве, раскинув руки, лежала Марина. С губ периодически срывался слабый стон. А рядом с ней, на четвереньках, припав губами к локтевому сгибу девушки,