в частности, ее количественными характеристиками. По различным оценкам, в период с 1948 г. и до второй половины 1980-х гг. СССР покинуло до полумиллиона человек, что сопоставимо с численностью предыдущей, второй, волны, куда входили, в основном, военнопленные и жители захваченных территорий, не пожелавшие по различным причинам возвращаться на родину после Второй мировой войны.11 Во-вторых, не менее значимым фактором в ходе третьей волны выглядит национальный состав отъезжавших, что также придает особую специфичность этому явлению. Так, с конца 1960-х гг. и до самого начала 1990-х гг. Советский Союз покинуло 125 тыс. этнических немцев (обосновавшихся затем в основном в Западной Германии) и 60 тыс. армян, уехавших преимущественно во Францию и США.12 Вместе с тем самую большую часть всех советских эмигрантов этого периода составили евреи и члены их семей – около 300 тыс. чел.13
Таким образом, ни одна из предшествовавших волн не носила столь выраженный этнический характер, как та, что имела место в 1960-1970-е гг. Большинство эмигрировавших евреев – примерно 180 тыс. чел. – прибыло тогда в Израиль, остальные уехали в США, Германию и ряд других стран.14
Условно бывших советских граждан можно поделить на «западников», выехавших из Прибалтики и Западной Украины, «традиционалистов», представлявших жителей среднеазиатских и кавказских республик (преимущественно Грузии) и целенаправленно выбравших Израиль, а также «нейтралов» – выходцев преимущественно из крупных городов Советского Союза. Разный образ жизни, присущий этим группам, не позволяет говорить о целостной идентификации еврейского населения СССР. Однако ни одна из названных групп не унаследовала образа жизни, который вели представители еврейского населения дореволюционных местечек.
Подавляющее большинство этих людей не были евреями в классическом смысле слова, если идентифицировать их в соответствии с еврейской традицией и канонами иудаизма, которые разделяли иудеи, жившие в дореволюционной России. Правильно говорить о совершенно новой еврейской идентичности, сформированной в условиях советской власти. Представители этой части социума воспринимали себя, исходя главным образом – как не парадоксально – из «непохожести» на представителей других национальностей, что накладывало отпечаток на их взаимодействие со всей советской социально-политической системой.15
Несмотря на сказанное выше, формальная принадлежность многих советских эмигрантов этого времени к еврейству (пусть зачастую размытому в их сознании) и Израилю, воспринимаемому в качестве конечного пункта такого путешествия, позволяет назвать третью волну преимущественно репатриантской.
Изучение любого явления происходит на основе различных методов и источников. Не утрачивают своей актуальности, например, опросы и интервью, посредством которых можно увидеть настроения и интересы