не желает… делиться наворованным с сильными мира сего. А так… всё катится по наклонной. При этом безрассудно и смело некоторые товарищи уверяют народ, что это норма, что так вот будет всегда. Не странно ли звучит такое опрометчивое заявление? А я вот лично ни в какие торговые организации не вступал и не собираюсь!
– Да тебя некуда и не возьмут. Внешностью и характером не созрел! Живи – и радуйся! И не рассуждай!
Теперь уже Палахов встал на ноги и демонстративно пересел на противоположное сидение. В какой-то степени, он обозлился и даже возмутился:
– Повторяю для учителей рисования всего мира! Я даже не голосовал за то, чтобы у нас, в своё время, к примеру, в Ульяновске натовские солдаты чувствовали себя, ну, прямо скажем, как гости дорогие…
Она улыбнулась.
Потом примирительно положила руку на его плечо:
– Нет, давай уж, Аркаша, говорить о сексе. К чёрту… всё остальное! В политике ты тупой, потому и несёшь всякую ахинею. Не понимаешь…трудностей в государстве. Правда, и я в этом тоже ничего не соображаю.
– Не будем ссориться из-за… чепухи. Цари приходят и уходят, а народ… остаётся. А мне нравится, что ты не ханжа, моя дорогая, что свободна в своих чувствах и выборе. Пусть не так много мы имеем. Но уж это, наши эротические отношения, у нас никто не отнимет.
– Но ты, всё-таки, пытался меня убедить в том, что я… распутная баба. Так?
– Брось! Твоя физическая и моральная сила идёт от того, что тебе не везло с мужиками. Они были и есть слабее тебя, Ирина.
– Ну, вот! Опять магия. Ты, случайно, в яростной телевизионной битве экстрасенсов не участвовал?
– Если честно, то нет. Я всего на всего – майор в отставке.
– Так чего же ты не остался в рядах Российской Армии? По здоровью… ушёл?
– Здоров, как бык.
– Тогда отвечай по-военному, чётко. Почему ты не генерал?
– Потому… В этом нет никакой военной и государственной тайны. Такое время было. Просто нашу часть спешно расформировали… Кто-то очень большой и важный за границей сильно обиделся на то, что у нас… есть боеспособная часть. Вот мы и… разоружились. А теперь начали… вооружаться.
Ирина встала перед ним в полный рост, обнажённая и прекрасная.
Одним словом, женщина ещё в самом соку. Она серьёзно сказала:
– Смотри мне в глаза и отвечай честно! Почему тебя выгнали на «гражданку»? В глаза мне, смотри! Ты английский шпион?
– Если честно,– он тяжко вздохнул, – меня попросили покинуть ряды доблестной Российской Армии из-за активной любви и живого, неугасаемого интереса к женскому полу. Все меня или почти все дамы… хотели. Откуда же я знал… почти не знал, что некоторые из них – жёны и подруги больших военных начальников. Впрочем, вру. Всё я и всегда знал.
– Ничего, – она погладила его по лысеющей голове,– не переживай, Аркаша. На одного пошлого генерала в армии будет меньше…
Палахов прижался к её животу головой, засунув свои натренированные пальцы глубоко и туда, куда