не бегала. И вскоре почувствовала, что задыхаюсь. Сердце колотилось где-то в горле, и даже страх больше не подгонял, а я ведь и без того совсем не спортивна.
Вдруг возле лица что-то свистнуло, пронеслась мгновенная чёрная тень. Ни разглядеть не успела, что это, ни сообразить, ни испугаться, – хотя куда уж больше?! Но от неожиданности споткнулась и кубарем полетела на размокшую землю. Раздался короткий злой вой, перешедший в визг и тут же резко оборвавшийся. Опять громыхнуло.
Я ожидала, что вот сейчас сзади набросится волосатая когтистая туша, начнёт рвать в клочки, а потом родное заведение примет меня в качестве законного клиента. Если останется, что принимать… Сжалась, приготовившись к концу.
Мучительные секунды тянулись и тянулись. Ничего не происходило.
Ливень перестал, иссяк так же быстро, как и начался, лишь слегка шелестел в листве мелкой моросью.
Я рискнула поднять голову, оглянулась. Тихо вокруг, спокойно. Пожалуй, можно и встать… Грязь чавкнула, выпуская из объятий. Неподалёку зашевелилась Милка, всхлипывая, на четвереньках подползла ко мне.
– Что это было, а? Ты что-нибудь понимаешь?
А вот преследователь наш бесформенной кучей лежал в паре метров позади и не подавал признаков жизни. Более того – из его горла торчала длинная чёрная стрела, из полуоткрытой пасти текла струйка бурой крови, остекленевшие глаза тупо уставились в небо. А чуть в стороне стоял стрелок в необычном костюме – высоких сапогах, старинном каком-то камзоле и охотничьей шляпе, напоминающей тирольскую. Для нас с Милкой время растянулось едва ли не в часы, а он даже ещё лук не успел опустить – настолько быстро всё произошло.
Охотник подошёл к трупу монстра, пнул его, хмыкнул довольно. Потом развязал кожаный мешочек на поясе, зачерпнул горсть серого порошка и, что-то ритмично бормоча, равномерно посыпал тело. Зашипело, взвился едкий дымок, и оборотень – о, продолжение кошмара!! – начал, потрескивая, тлеть и превращаться сначала в скелет, а после – в горку золы. Всё ещё бормоча, охотник перемешал сапогом пыль с грязью, удовлетворённо хмыкнул. Потом глянул, наконец, на нас.
– Ну, здравствуйте, девицы! Вот и свиделись!
Стоило ли удивляться ещё чему-то сегодня? После пережитого? Вот я и не удивилась, узнав в средневековом лучнике жалкого дедушку Матвеича, явившегося к нам с раненой рукой.
* * *
– А что это… Что произошло?? – Милка, бледная как мел (участками тела, оставшимися не замазанными грязью), переводила взгляд с кучки пепла на деда. Впрочем, дедом его можно было назвать с натяжкой. Крепкий, подтянутый мужчина лет шестидесяти с задорно поблёскивающими глазами, аккуратно постриженной седой бородкой. И совсем не дремучий, как мне показалось при первой встрече. Да ещё лук в руке, почти в его рост, даже по виду тяжёлый и внушительный, покрытый тонкой резьбой. Вобщем, Робин Гуд на заслуженном отдыхе. А то и не на отдыхе, учитывая недавние события.
– Что произошло, то уж кончилось, – хитро сощурился помолодевший дед. – А вы здесь по делу? Или в гости?
– Мы