что?
– В том и дело! В финансовых отчётах – подряд три статьи расходов на невнятные какие-то цели. Получатель кредита – В. Берг.
– Ну… кредит для банка предполагает какую-то выгоду. Мне так кажется.
– На десять лет? Беспроцентный? Странно.
– Это у тебя профессиональное – во всём странности видеть. А что ты знаешь о бизнесе? Какие случаются проблемы, трудности, моменты?
– Ну, не такой уж я неопытный, – он грустно глядит на последний кусочек печенья. – Ты будешь?
– Нет.
– Ладно. Пойду. Удачи тебе.
– Угу. Спасибо.
Не смотрю в его сторону. Он тихонько закрывает дверь, оставляя меня наедине с мыслями о предстоящем свидании.
А кусочек печенья так и остаётся сиротливо лежать на салфетке.
* * *
До сегодняшнего дня ездить на Монорельсе мне не приходилось. Просто некуда было, а бесцельно кататься я не люблю. Однако, когда вагон мягко качнулся, затем тронулся, назад поплыли дома, деревья, спешащие куда-то люди, я испытала совершенный детский восторг. Мягкие удобные кресла в вагоне, почти никого из пассажиров – это в час пик много, а вечером уже совсем свободно – тепло, уютно даже. И совсем не слышно стука колёс, как в обычной пригородной электричке, только негромкий шелест. Поэтому различимы любые звуки, разговоры, даже самые тихие.
Впрочем, в вагоне почти никто не разговаривал. Мы тоже сидели молча, смотрели в окно на проносящиеся зигзаги горящих фонарей, окон и окошек, моя рука лежала в ЕГО ладони, большой и горячей, мысли витали где-то за облаками, а душу переполняло счастье. Невозможно, странно было поверить, что всё происходит на самом деле, что это не сон, не фильм, не роман. Ощущение чуда. И такое хрупкое, такое нежное, что страшно прикоснуться! Разбиться может от одного дыхания.
Я боялась. Боялась себя, боялась незнакомых чувств, боялась что-то неправильно сделать и всё испортить, нарушить красоту.
А в сердце пылал огонь. Горячо и больно.
Моя рука в ЕГО ладони, в сильных тонких, «музыкальных» пальцах.
Зигзаги света за тёмным окном. Рано темнеет. Осень!
Я бы ехала так и ехала, в ночь, в бесконечность. В тёплом покачивающемся вагоне. Когда ОН рядом. И больше ничего не надо.
От станции мы некоторое время шли по дорожке через рощицу к многоэтажным колоннам пригородного посёлка. При дневном свете, наверное, тут очень живописно, но сейчас, в темноте, слегка разбавленной светом фонарей, тихо, пусто и немного жутковато. Оттого, что незнакомо. Ориентацию я вмиг потеряла – куда возвращаться? Где станция?..
– Ты не замёрзла?
– Немного.
Он обнял меня за плечи. Теплее не стало, но стало уютнее и… безопаснее как-то. Так, обнявшись, мы и вошли в подъезд. Консьержка, пожилая тощая тётка, выбралась из своей стеклянной клетушки и подозрительно нас оглядела.
– Опять привёл?! – уперев руки в боки, преградила дорогу. – А после твоих свиданок вонь по всему дому! Ты что там жжешь, а?! Нет, ты что там поджигаешь??!
– Отойди, – тихо, но с ноткой угрозы произнёс Вальтер. –