ничего не заказывал в клубе.
Я легко находила контакт с разными мужчинами. Если хочешь реально заработать денег в стриптизе, придется стать своего рода психологом. Ходить от столика к столику и клянчить деньги, озвучивая избитые клише, – не всегда выручает.
Я предпочитала искать специальный подход. Один жаждет неприступную стерву, другой тает от хорошей девочки, которую занесло сюда лишь по воле жестокой судьбы. Я сочиняла им всякие сказки.
Когда становилось лень напрягаться, оставались иностранцы. Выучить по нескольку реплик на разных языках – не проблема. А они буквально расплывались от радости, слыша родную речь, думали, я понимаю все, начинали вдохновенно что-то говорить. Из таких откровений я выхватывала отдельные слова, поддакивала, кивала. Большего им не требовалось.
Я играла, придумывала роль, исполняла. Я никогда не подозревала, что увязну, что полюблю. И кого? Мрачного типа, от ухмылки которого в жилах стынет кровь.
Он снился мне, я ощущала, как падаю все ниже и ниже, погружаюсь в одержимость, без малейшей надежды на ответный отклик.
Даже предупреждения Карины не спасали, не помогали очнуться от этого странного и необъяснимого состояния.
Моя коллега по работе дружила со множеством «фей», порой сама подрабатывала подобным образом, если не находила хорошего постоянного спонсора.
Элитные проститутки обслуживали высокопоставленных и состоятельных клиентов, их можно было снять в дорогих ресторанах и отелях. Но, как и в любой сфере, никто не застрахован от стремительного падения вниз по карьерной лестнице.
– Ты совсем поплыла, – укоряет Карина. – Нельзя так. Вообще не приближайся к нему, не пожирай взглядом. Ты стала слишком яркой. Сейчас это опасно.
– Да ему наплевать на меня, – не скрываю горечь.
– Ох, не скажи, он глаз с тебя не спускает.
– Когда? Я что-то этого не замечаю.
– Постоянно. Когда ты не видишь.
Я с трудом удерживаюсь от радостного возгласа. Значит, я еще не сошла с ума. Я действительно продолжаю ощущать на себе его тяжелый взгляд.
Или я все-таки обезумела, раз испытываю счастье по такому поводу? Тут пора бежать без оглядки, спасаться, а я стремлюсь прямиком в звериное логово.
– Я поболтала с одной своей подружкой, специально искала девочку, которую Палач и правда на ночь снимал. Сплетни сплетнями, а это уже информация из первых уст.
– Какая? – во рту пересыхает.
– Она не стала ничего подробно рассказывать, слишком напугана, хотя с того момента несколько лет прошло. Только призналась, что ни за какие деньги не стала бы такое повторять.
– Ну… что там могло быть. Сейчас она в порядке.
– Она полгода в больнице провела, восстанавливалась.
Липкий холод врывается в мои внутренности.
– Обычно Палач выбирает особую категорию фей, любительниц боли.
«И что? Что с того?!» – хочется заорать на всю комнату.
Со