психологи утверждают, что через эти стадии проходят и те люди, которые пережили потери и стресс. Иногда они меняются местами или повторяются, если человек не прошёл стадию до конца.
Начнём с первой стадии – отрицания.
Попадали ли Вы когда-нибудь в свой худший кошмар? Я – да.
Я помню каждую минуту ночи, когда умер муж.
«Нет, такое бывает только в фильмах, – повторяла сама себе, – этого не может быть, это какая-то ошибка». Я пошла к сыну, перенесла его на второй этаж, зашла к дочери, проверила дыхание. Она дышит, она жива. Я переходила из комнаты в комнату и мотала головой. Это всё неправда, это чья-то большая ужасная ошибка или жестокая шутка.
И только когда зашёл отец Айбека и сказал: «Прости, доченька, мы не смогли его спасти», поняла, что, наверное, это не шутка. На свёкра было тяжело смотреть – горе состарило его за несколько часов.
К нашему дому начали съезжаться родственники, они тихо заходили и шептали соболезнования. Но их лица не могли меня успокоить. Я билась и вырывалась из рук его братьев с просьбой отвезти к мужу. Тогда он уже был в морге.
Я не верила и кричала. Как может здоровый молодой мужчина умереть вот так? Только сегодня он дышал, смеялся и обещал вернуться «через час». Как такое может произойти? Это ошибка, нам обязательно позвонят и скажут, что ошиблись!
Это была самая длинная ночь в моей жизни. Я прокручивала сценарий, где нам звонят из морга и говорят, что ошиблись. Айбек жив, врач в зелёном халате сообщает:
– Мы смогли спасти его, но таким как раньше, он уже не будет.
Пусть он не сможет ходить, видеть или говорить, это неважно. Пусть будет любой, но живой. Я обещала себе, Вселенной и всем богам, что никогда не брошу мужа, сама буду работать и содержать семью. Главное, пусть Айбек будет жив и вернётся. Но этого не случилось – утром его тело привезли домой.
Я всё равно ждала мужчину, которого безумно любила – с первого взгляда и до последнего нашего дня. Ждала его, даже когда унесли неподвижное тело. Я видела, где его закопали, видела могилу. Но осознание не приходило.
Проходили месяцы, но я продолжала ждать. Мой скорбящий разум придумывал безумные варианты, в которых муж появлялся и говорил, что ему пришлось инсценировать смерть, что это было для нашего блага. В этих фантазиях он рассказывал, что на работе дела плохи, поэтому мы должны бежать из страны, чтобы быть вместе.
Возможно, мы бы переехали в какой-нибудь богом забытый городок в Мексике. Поменяли бы паспорта, имена, фамилии, всё. Я представляла даже комнатушку, в которой начинаем новую жизнь. Я была готова на любой сценарий, в конце которого мы бы снова были семьёй.
Знание о пяти стадиях горя помогало отслеживать мысли и понимать нормальность своих эмоций. Я давала сознанию горевать, отрицать и торговаться.
Почему так важно осознать себя в такие моменты? Отрицание облегчает боль. Оно создает иллюзию, что скоро всё вернется в прежнее русло. Но в таком заблуждении можно прожить месяцы, годы, а иногда и всю жизнь.
С этим состоянием столкнулась не только