и решили прекратить пока это занятие, чтобы не нанести друг другу увечий.
Вскоре на пороге появился мудрец, учивший их языку. За ним следовали те же двое слуг, что и в прошлый раз. В руках они держали пестрые свертки. Повинуясь знаку своего господина, они остановились возле стола и один из них разложил на нем принесенную ткань. Фернан и Себастьяном с интересом подошли поближе. Старик бережно расправлял складки яркой материи. Он жестами предложил испанцам переодеться, чем сразу же вызвал у Себастьяна взрыв негодования.
– Проклятый негодяй! Я испанский кабальеро, а ты мне предлагаешь одеться, как самому распоследнему дикарю! Фернан, ты только посмотри на это убожество!
На столешнице лежал комплект местной одежды: большое прямоугольное покрывало, заменяющее индейцам плащ и отрез поменьше, в котором легко можно было узнать запашную юбку. Примерно так же был одет и сам толмач. Сверху лежали кожаные сандалии. Себастьян в гневе подхватил разложенные вещи, сунул в руки недоумевающему слуге и вытолкал вошедших из комнаты. Он возмущенно бегал из угла в угол, размахивал руками и неистово ругался. Фернан на всю эту демонстрацию ярости взирал с легкой и задумчивой улыбкой. Дождавшись, пока Себастьян утихнет, он сказал:
– Ты знаешь, а ведь нам все-таки придется приодеться по местной моде. Выслушай меня спокойно. Мы с тобой уже добрую неделю не меняем рубах. Они скоро задубеют от соли и пота. Если мы хотим сбежать и предстать перед нашими соотечественниками в привычном виде, то здесь придется ходить в индейских одеяниях.
– Еще чего! – возмутился Себастьян. – Сегодня нам выдали набедренные повязки, а завтра предложат носы и уши проколоть!
– Кто знает, сколько еще мы здесь пробудем, – рассудительно заметил Фернан. – Чтобы выгодно отличаться от местных дикарей, на прогулки мы будем надевать нашу одежду, а находясь здесь, придется довольствоваться этими «юбками».
На следующее утро на пороге вновь возник все тот же старик со слугами. Они так же несли в руках свертки. Разложив их на столе, они отошли в сторону. Испанцы увидели практически такие же наряды, как и вчера, но куда более причудливо украшенные. На плащах переплетались яркие перья невиданных птиц, блестящие перламутровые ракушки и очень искусная вышивка. Юбки ничем не уступали плащам.
– А они настырные, – отметил Себастьян, и обреченно махнув рукой, взял один из нарядов.
Несмотря на кажущуюся простоту одеяний, с непривычки облачиться в них самостоятельно было трудно. Но с помощью слуг испанцы переоделись. Их одежду унесли, и друзьям оставалось лишь надеяться, что индейцы приведут ее в порядок и вернут назад.
– Вот бы увидели меня в родной Севилье в таком наряде, – со смехом сказал Фернан.
Юбка, охватывавшая его бедра, спереди была украшена жутким подобием человеческого лица. Выглядело оно устрашающе – вполне в духе местных жителей: вытянутое, с надменно искривленными медными губами, над которыми нависал крючковатый