но порой она могла и ножкой топнуть. Не при нем, конечно. А вот отцу… Видно, что характер имеется.
Тут в приемную ворвалась дама с бородавкой и заявлением, а нам пришлось срочно ретироваться. Я выжидающе уставилась на карманного Шерлока в полосатом шарфике.
– Давай осмотрим квартиру. Все сыщики обычно так делают.
– Что за бред, Славик? Мы будем рыться в вещах Татьяны? Ты собрался искать там письмо к Онегину?
– Тут адрес, список телефонов. Видимо, те, с кем она общалась последние дни. Поищем что-то путное, – он проигнорировал мой скепсис, полез в планшет и притворился хакером. Я же направила своего красного «Жука» в самый центр города.
В шикарных апартаментах, которые Татьяна снимала перед свадьбой, все кричало о достатке. Просторный холл переходил в залитую солнцем гостиную с белым кожаным диваном. Огромная гардеробная, в углу – стол с ноутбуком. К нему-то Славик и ринулся, пока я осматривала шкафы.
– Не похоже, чтобы тут кто-то был. Обычно в порыве гнева вещи швыряешь в чемодан, не разбирая. Тут же идеальный порядок. А вот шубка у воды настораживает…
– Слушай, а если Свирский сам ее и утопил? Женился, стал наследником. Потому так и спешил с браком: боялся, что без папы невеста сбежит. Папа сердечник, жены нет…
– На психа он не похож.
– Не скажи, все эти медведи в кокошниках… Ладно, смотри, я покопался в почте и мессенджерах. Везде чисто. Письма удалены, а вот в корзине нашлось одно. Ник какой-то дурацкий: Игорькoff. Письмо пустое, только цифры.
– Номер телефона? Поищи в списках.
Пока я закрывала шкафы, а Славик сверялся с листком, зазвонил мой телефон.
– Катастрофа! Как же мы сразу не проверили? Я нашел в кармане шубки записку. «Жду у озера в 12 часов». И подпись – «И».
– Ужас! И что теперь?
– Я думал, Татьяна просто на что-то обиделась. А теперь уверен: это сделала Ирина! Понимаете? Она выманила ее! Я даже боюсь представить. А вдруг она ее утопила?
– Отправьте охранника к Ирине, пусть выяснит, где она была вчера после 10 вечера.
– Уже!
– Пусть перевернет записку, – зашептал мне в ухо Славик. – Может, там есть какие-то пометки?
Свирский просьбе удивился, но листок перевернул:
– Видимо, из блокнота. Не разберу без очков. «Ночной дрифт в Логойске», точно. И что?
– Пока не знаю.
Свирский отключился, а Славик стал имитировать раздумья. Для этого ему потребовался кофе: пришлось хозяйничать на чужой кухне. За этим делом меня застала домработница, принявшая нас за воров. Узнав, что мы от Свирского, она принялась кормить Славика кексами и отвечать на наши вопросы:
– Вежливая, но себе на уме. Да мы и не общались почти. Странная она последнее время была: ей кто-то звонил, письма присылал. А она после задумчивая ходила, даже разок плакала.
– Мама дорогая, как я сразу… – пророкотал Славик с набитым ртом. – Эта записка… Типичный случай, помнишь рассказ про Шерлока