вертел стрелу, рассматривая ее наконечник.
– Чисто, – сказал наконец он, бросая стрелу в огонь, как дрова. – А разговоров… Яд, яд…
– Если кого-нибудь из этих засранцев поймают и найдут при нем отравленную стрелу, то засунут ему эту стрелу в задницу так глубоко, что ее наконечник будет щекотать бедняге нёбо. – Бес посмотрел вправо, где скрипнула еще одна тетива. – Будешь стрелять или просто тренируешься? Руку развиваешь? И правильно, ничто так не радует в рукоблудии, как тренированная, мозолистая ладонь.
Щелк! Еще один хлопок жилы по коже – и еще одна стрела отправилась в костер.
– М-да, – сказал Бродяга. – Теперь я понял: главное при ограблении – это не умереть со скуки.
Бродяга поискал глазами какой-нибудь камешек, но рядом был только песок. Бродяга зачерпнул горсть песка и медленно, с усилием сжал кулак. Воздух над кулаком задрожал, словно от жара.
– Перестань дергать тетиву, дурила, – сказал ленивым голосом Бродяга и взмахнул рукой.
Из темноты послышался звонкий удар и достаточно громкий шлепок, словно мешок с пшеном упал на песок.
– Сказано ведь уже почти три тысячи лет назад, не бывает бесшумных засад, – назидательно произнес Бродяга. – Не бывает. И не нужно думать, что я не услышу, как ты вытаскиваешь из-за пояса стрелу.
– Слышь, мужик, – обратился Бес к остолбеневшему Младшему дракону. – Вы ж взяли с собой только два лука и по паре стрел? Так?
– Чтобы стрелы в колчанах не гремели, – механически ответил Младший дракон.
– Ну так нападать будешь, или как? – осведомился Бес.
Не исключено, что Младший дракон все-таки воздержался бы от нападения. Но это самое «или как» произвело на его разбойников такое впечатление, что, не дожидаясь команды, они бросились на оскорбителей.
– Вот те раз, – сказал Бес, уклоняясь от удара длинного, в локоть, кинжала.
– Считать будем? – спросил Бродяга, не вставая с места уложив двумя ударами двух нападавших.
– Нет, – сказал Бес, – просто я их просвещу. Бродяга зажмурился, прижимая на всякий случай к лицу плащ.
Разбойники, естественно, этого сделать не успели. Толкаясь, чтобы не мешали резать двух наглецов, они прозевали тот момент, когда Бес что-то бросил в костер.
Потом они увидели самую яркую в своей жизни вспышку, ярче даже, чем вспышка молнии на Ледяном перевале, и перестали видеть что-либо, кроме ярких разноцветных пятен. Было даже не очень больно. Просто весь мир вдруг исчез, оставив после себя только бесшумный и не жалящий огонь всех цветов и оттенков.
– Вот такие пироги, – сказал Бес, когда разбойники начали падать на песок и тщетно пытались рассмотреть хоть что-нибудь.
Один свалился прямо в костер, и Бес, выругавшись, вытащил его из огня, прихлопнув на одежде несколько языков пламени.
Двое или трое разбойников попытались на четвереньках отползти хоть куда-нибудь, но Бес страшным голосом взревел, заставив вздрогнуть даже Бродягу:
– На каждого, кто пошевелится,