губы ехидно искривляются, а пальцами он подхватывает искусственную косу, перекатывая волосы между пальцами.
– Твоё мышление такое же скучное, дешёвое и плоское, как и этот отвратительный парик, Эйрин, – словно невидимая пощёчина. Резкая. Болезненная и довольно осязаемая. Отшатываюсь от парня, а в глазах скапливаются слёзы обиды.
– А теперь я вернусь к своему занятию и продолжу подготавливать комнату для следующей тупой группы идиотов, орущих и пугающихся кукол, – в его голосе столько злости, что она, как будто накаляет воздух, делая его безобразно душным и едким.
– Но… а как же я? – Возмущаюсь такому отношению. Почему я ему так неприятна, когда ничего дурного не сделала, ну, кроме того, что спорила с ним и даже хочу ударить за подобную наглость?
– Мне всё равно, Эйрин. Но советую поскорее найти отсюда выход, потому что я не отличаюсь долгим терпением, – бросает он и делает шаг в темноту, но я быстро хватаю его за локоть и с силой тащу обратно на свет.
Парень изумлённо, даже шокировано переводит взгляд на мою руку, а его скулы играют от ярости. Я только сейчас замечаю, что наши ноги погружены в тёмный дым, схожий с грозовыми облаками. И в эту секунду я вижу в нём кричащую девушку, яркое пламя костра и даже кашляю пару раз, а затем прочищаю горло.
– Помоги мне, я больше не хочу ничего искать. Никаких ключей. Помоги мне, – подняв голову, быстро шепчу я, надеясь на то, что он немного сжалится надо мной.
– Помочь?
– Да, мне нужна помощь. Мне плохо, физически плохо от дыма и гари в комнате, где сжигали девушку. Даже дышать сложно, если честно. Сейчас сложно, – и, правда, в одну секунду голова начинает кружиться, а я словно возвращаюсь обратно к жертве, явственно видя её перед глазами.
– Ведьму? – Уточняет он.
– Точно, ведьму.
– Там безопасный дым и никакой угрозы здоровью нормального человека он не создаёт. Это очередная уловка, чтобы меня завлечь. Я…
– Чёрт возьми, да прекрати ты считать, что в данный момент хоть капельку интересуешь меня! Да, у тебя очень необычная для ирландца внешность, но у меня есть парень, и я его люблю. И мне, действительно, плохо. Горло сдавливает, как будто ядовитый дым проникает в него, как было в той комнате. Глаза разъедает от жара, и кожа… она трескается и причиняет невыносимую боль. Жуткую боль, от которой всё тело ломит. И крик… её крик я тоже слышала, эти спецэффекты могут нанести серьёзный вред, и со мной это случилось. Пожалуйста, помоги мне выйти отсюда, – отпускаю его руку и, мотая головой, чтобы снять с себя воспоминания, чуть ли не всхлипываю.
Меня тошнит, сильно тошнит, как после аттракционов, с которыми я переборщила. Даже руки дрожат, а тело покрывается холодным липким и неприятным потом.
С моей головы сдирают парик вместе с венком, и я вскрикиваю от испуга и прижимаюсь к трюмо, во все глаза смотря на парня, отшвыривающего от себя искусственные