Федеральная Служба Наблюдений оштрафует всех, с кем общался Вадик. Потому что не остановили, не уследили. Но меня, друга – в первую очередь и в особо крупном размере. Тогда прости-прощай, моя мечта!
– Всё сложится, Вадим, всё получится, – я гладил его по спине, как маленького. – Ты встретишь другую девушку…
– И что? Опять полгода ходить в женихах, потом селиться вместе, жить с чужим мне человеком, делать детей… Я не хочу делать детей, понимаешь? Я не животное! Я хочу сначала захотеть, чтобы у меня был ребёнок, а уже потом…
– У вас всё замечательно? – снова подскочила к нам официантка.
– Катись отсюда! – буркнул Вадик. Девушка фыркнула, и скрылась в темноте бара.
– Ничего, ничего, – я судорожно подбирал слова, которые могли бы удержать Вадика от самоубийства, самого страшного преступления из тех, что были перечислены в уголовном кодексе. Даже убийство нескольких человек считалось менее страшным, так как предполагало контакт живого человека с живым человеком. – Вот ты мне всё рассказал, и тебе стало легче. Правда? Ведь стало, стало же?
Вадик закрыл лицо руками.
– Да, – глухо сказал он, – стало. Спасибо тебе.
– Да что ты, – смущённо сказал я, – ведь настоящие друзья для этого и существуют. Пройдёт ещё год с небольшим, и мы с тобой станем закадычными друзьями. Не забывай об этом!
– Верно, – улыбнулся Вадим, – закадычными.
И мы ударили по рукам.
Я вышел из бара на улицу. Робот-парковщик подогнал мой автомобиль. Я глубоко вдохнул свежий прохладный вечерний воздух – Правительство следило за тем, чтобы вечерами воздух был именно такой: прохладный и свежий. Впрочем, свежим он был всегда.
Я достал из нагрудного кармана электронный бумажник и открыл его. Бегущая строка проинформировала меня о последних операциях:
(i) встреча с невестой – два часа – 2х15 – 30 единиц;
(ii) поцелуй невесты в щёку – два раза – 2х50 – 100 единиц;
(iii) поцелуй невесты в губы без проникновения языка в рот – три раза – 3х75 – 225;
(iv) встреча с другом – один час – 1х7 – 7 единиц.
Текущий итог: 362 единицы.
Общий итог: 12847 единиц.
Вот так, почти тринадцать тысяч. Побыть час одному стоит 50 единиц. Поспать одному у себя дома восемь часов стоит дороже, чем восемь часов побыть одному. Это обойдётся мне не в 400 единиц, а в 600, поскольку эти восемь часов идут без перерыва.
Голограмма покойной мамы стоит 200 единиц в час. 300 – вместе с отцом.
Помузицировать в одиночестве стоит 100 единиц. Почитать газеты – 50, беллетристику – 70, стихи – 100.
За всё надо платить.
Камеры везде. Они понатыканы у меня дома, так же как в баре. Федеральная Служба Наблюдения отметит все мои расходы, сама произведёт списание нужного количества единиц с моего личного счёта и представит мне подробный отчёт. Я абсолютно уверен, что они не возьмут ни одной лишней единицы.
Ну,