неожиданно и анонимно похищать они бы не стали, наоборот… Да и Лоза не дурак, чтобы до такого градуса довести разногласия с «крышей». Боцмана или его брата о том, причастны ли они, и спрашивать не надо: удивятся и обидятся.
Шурик Кабан, глава «предприятия» – конкурента Боцмана, разумеется, тоже ни при чем. Также не его стиль, да и «Лучафэрул» – объект боцмановский. Похитить владельца – все равно что Боцману войну объявить.
4. Kiu bone ŝmiras, bone veturas25
29 августа 1992, суббота
Валерий в половине шестого утра заехал за Изой на своём Москвиче-2141. Машину он берег так, как это делали советские автовладельцы, его четырехлетнее средство передвижения к путешествию через всю страну было полностью готово. Хотя страна-то маленькая. Главную проблему для Валерия составляло не количество километров, а структура, которую по привычке называли как в СССР – ГАИ (сейчас – дорожная полиция).
Иза прежде всего сообщила о том, что выяснила из вечерних звонков о клубе эсперантистов. Выяснила мало: только то, что руководитель – и в самом деле не филолог, а кто-то с кафедры социальных наук. Обещала узнать больше: пока не все знакомые из отпусков вернулись, в садах своих живут.
Рассказала, что первого сентября в университете будет торжественный митинг по случаю начала учебного года, потом студенты разойдутся, а на всех кафедрах состоятся традиционные первосентябрьские заседания с плавным переходом в традиционные же кафедральные чаепития и винопития. Около часа дня можно подходить на кафедру.
Иза, несмотря на раннее время, не выглядела сонной, была и причесана, и накрашена. Оделась она в платье с крупным аляпистым узором, Валерий тоже облачился в пеструю «колхозную» рубашонку. Почему-то гаишники, останавливая людей, одетых по-деловому, были более придирчивы и мздоимны.
– Валера, во всех моих журналистских удостоверениях написано, что корреспондент я только внештатный.
– Для патрульных это тонкости, главное – слово «пресса» на обложке. Но это все запустим, только если будут по-настоящему придираться.
Валерий закрепил на заднем сиденье гитару Изы в чехле и какой-то старый советский синтезатор. Иза в свое время училась играть на фортепиано, синтезатор отдал кто-то из уехавших в Израиль. Сам Деметер взял чемоданчик с набором своих флуеров и наев, пачку плакатов с фотографией музыкантов их тарафа, в том числе, самого Валерия. Их тараф назывался просто «Тараф». Плакаты выполняли роль афиш: внизу было оставлено свободное место для вклейки информации о конкретном концерте. Если будет настоящая проверка с досмотром на дороге, Валерий планировал рассказывать, что они музыканты, едут к коллегам участвовать в концертах, посвященных «Дню нашего румынского языка».
Выехали из города, миновали скульптуру «Гостеприимство» – рослую женщину, держащую что-то на подносе. Скульптуру горожане называли «Тёща». Деметер подумал, что свою теперешнюю тёщу он никогда в жизни больше