оправдываясь тем, что они несправедливо лишены наследия своих отцов. Почему же ты оставляешь друга своего в по́ру нужды? Разве дружба не проверяется в несчастье? До сих пор я удерживал руку славян и они не причиняли тебе вреда. Теперь же я могу отнять свою руку и предоставить тебя себе самому, потому что ты с презрением отверг друга своего, забыл о договоре и отказал мне во встрече с тобою в минуту нужды.«98.
Послы графа отвечали: «Наш господин в этот раз не может беседовать с тобой, потому что это нанесло бы обиду другим государям. Так сохрани же доверие к господину нашему и свои обязательства по отношению к нему. И, если ты увидишь, что славяне готовят войны против него, окажи ему поддержку99…».
Никло́т нахмурил чело. «Адольф ведёт двойную игру. Нет, нельзя ему доверять. Ясно, как божий день, что граф, прельстившись возможной добычей, нарушил данную клятву и уже давно вступил в тайный сговор с крестоносцами. Пока его послы уверяли в дружбе, Адольф готовился к войне. Недаром ведь граф предупредил жителей Вагрии: «Имейте надзор за скотом и имуществом вашим, чтобы они случайно не подверглись разграблению со стороны воров или разбойников. Об общей безопасности будет моим делом заботиться, чтобы вы не подверглись какому-либо непредвиденному нападению войска100».
«…Да, вот уж поистине – с медведем дружись, а за топор держись! Сам граф нож точит, а говорит «не бойсь!».
Но и мы не лыком шиты. Есть управа и на графа – вторггнуться в Вагрию и уничтожить все поселения иноземных колонистов: голландцев, фризов, вестфальцев и штурма-ров. Но гользатов не трогать. Те сразу же станут подозревать в связи со мной. А это посеет семена раздора в стане врага и вынудит крестоносцев отложить день выступления.
Кроме того, разорение Вагрии подорвёт силы Адольфа II Голштинского и он не сможет больше рассчитывать ни на силу колонистов, ни на своих недавних подданных вагров…».
– Твоё слово, княже! – вывел Никлота из раздумий голос Ми́лидуха. Князь поднялся. Все внимательно глядели на него, понимая, что сейчас будет сказано главное.
– Мешкать боле нельзя. Выступаем сегодня по вечерней заре. Войско и лошадей грузить на лодьи тихо. Конные отряды в Вагрию поведут мои сыновья При́быслав и Ва́ртислав. Гольза́тов не трогать! Сам иду на Любе́к. Любомиру – ехать не ме́для в До́бин101 и готовить город к обороне!
Глава 4. НОВЫЕ ДРУЗЬЯ
…Кирилл отогнул последний прут решётки. Всё. Теперь путь на волю свободен! Гудели натруженные пилкой руки, сердце бешено колотилось в груди. С трудом протолкнув тело в узкую щель окна, юноша спрыгнул в густые за-росли чертополоха и притаился. Никого. Только из помещения охранников городской тюрьмы доносился громкий храп. «Спите, чёртовы стражники, – усмехнулся Кирилл, – спите, да покрепче. Чтоб вы околели! Когда проснётесь, я буду уже далеко!». Сегодня день поминовения святых